Если бы ты была ко мне добра, я решил бы, что ты играешь, хочешь, чтобы я растаял от нежности и попал в твои сети.Ханна осуждающе покачала головой:– Не понимаю я этих лондонских дам!– Я тоже, – охотно согласился Маркус.В это время раздался стук в дверь, в комнату вошла Розалинда.– Я поговорила с Селией, а Молли сладко спит. Ну как, все утряслось?Маркус переглянулся с Ханной, и она улыбнулась. Действительно, похоже, все наконец пришло в норму, братья-близнецы помирились, Бентли и его сообщники угодили за решетку, а с Дэвида сняли все обвинения. Молли мирно посапывает под боком у Селии, и никто серьезно не пострадал.– Видишь ли, Розалинда, – медленно произнес Маркус, – нам осталось решить один жизненно важный вопрос.– Какой еще вопрос? – Ханна встревоженно взглянула на мужа. – Неужели Дэвид?..– Нет, к Дэвиду это не имеет ни малейшего отношения. Просто я должен сделать одну вещь, требующую осторожности и такта.Вдруг Розалинда лучезарно улыбнулась и захлопала в ладоши.– Ах, Маркус! Разве ты еще не… Так чего же ты ждешь?– Жду, когда ты закроешь за собой дверь, – насмешливо произнес герцог.Не задавая больше вопросов, Розалинда вышла из комнаты и осторожно закрыла за собой дверь.У Ханны пересохло во рту; она не осмеливалась поднять глаза.– Я не должен был говорить того, что сказал сегодня вечером в карете, – осторожно начал Маркус. Боже праведный! Тогда герцог, по сути, признался ей в любви. Неужели теперь он отказывается от своего признания?– Тогда было не время и не место, – продолжил он. – Я не должен был говорить…Маркус осекся.– Когда же ты собирался это сказать? – тихо спросила Ханна и едва услышала себя: так громко стучало в ее груди сердце.Маркус повертел в руках лист бумаги.– Сегодня. Я хотел накрыть ужин на двоих у себя в комнате, а потом… – Он улыбнулся и развернул особое разрешение на брак. – Я всегда любил строить планы, но с тех пор, как в моей жизни появилась ты, ничто не выходит, как задумано.– Да, – прошептала она. – Я тебя понимаю.– Неужели?– Поверь, жизнь в Лондоне многому меня научила.Маркус чуть усмехнулся.– Я надеюсь научить тебя еще большему.– А я постараюсь быть прилежной ученицей, – улыбнулась Ханна.Неожиданно Маркус обнял ее за талию, подхватил и усадил на стол.– Для этого я должен буду преподать тебе еще много уроков, – сказал он и взял ее лицо в свои большие ладони.Ханна заглянула ему в глаза – они лучились тем теплым светом, к которому она была так неравнодушна.– Надеюсь. Я сама хочу, чтоб уроков было как можно больше.Шутливое выражение внезапно исчезло с лица герцога; теперь на нем читалась такая любовь и нежность, что у Ханны защипало глаза от подступивших слез.– Я думаю… – нерешительно начал он. – Пожалуй, теперь самое время кое-что сказать. Я люблю тебя, Ханна Джейн Престон, как никогда никого не любил, и я хочу, чтобы ты стала моей герцогиней и моей законной супругой.Он умолк, затем прибавил:– Конечно, если ты не против.– Все это просто чудесно, – Ханна вздохнула, – но беда в том, что у меня нет приданого.– Зачем тебе оно? – удивился Маркус.– А еще у меня нет положения в обществе, – продолжила Ханна. – Надо мной в городе все смеются из-за моих веснушек и деревенских привычек.– Никто не осмелится… – начал было герцог и вдруг замолчал.Он начал понимать, к чему она клонит.– Если пройдет слух, что я влезла на крышу и разбросала фамильный жемчуг Эксетеров, со мной перестанут разговаривать лондонские дамы. – Ханна, покосившись на Маркуса, заметила, что уголки его губ тронула едва заметная улыбка.– Тогда мы больше не будем тратить время на все эти глупые приемы и балы. В любом случае теперь я чаще стану бывать дома по вечерам, – твердо сказал он.– Вот так уже лучше, а то у меня здесь совсем нет друзей. Не думаю, что нас хоть куда-нибудь пригласят.– Гм… – Маркус обхватил ее за бедра и наклонил к столу.– Что ж, тогда я буду твоим другом, – прошептал он. – И весьма… близким.Он склонил голову набок, словно к чему-то прислушивался.– Но ты позабыла упомянуть еще одно свое качество.Теперь пришел черед Ханны недоуменно хлопать глазами. Маркус нежно взял ее руку, положил ладонь себе на грудь, а сверху прикрыл ее своей рукой, и Ханна почувствовала ритмичные удары его сердца.С минуту они молча смотрели друг на друга, и тут Ханна почувствовала, что в который раз влюбляется в выразительное лицо мужа.– Да, – прошептала она. – Мне чрезвычайно лестно, что ты так ценишь его.Маркус сильнее сжал ее руку.– Скажи, ты способна полюбить надменное, бессердечное чудовище?Ханна от души улыбнулась.– А ты способен полюбить деревенскую простушку?Герцог на мгновение задумался.– Ты спрашиваешь про любовь до гроба или прямо здесь и сейчас, на этом столе?Ханна молчала, а Маркус опустил ее еще ниже.– Впрочем, зачем я спрашиваю? Ответ все равно один: да.Ханна взвизгнула и, потеряв равновесие, распростерлась на столе, с которого Маркус едва успел сбросить счетные книги и бумаги.– В последнее время меня преследует навязчивая идея: всякий раз, когда я вижу стол, мне хочется заняться на нем с тобой любовью.Ханна с удовольствием подумала, что в Эксетер-Хаусе десятки столов, и, когда Маркус склонился над ней, обвила руками его шею.– Я от всей души тебя в этом поддерживаю.Маркус рассмеялся, и его теплое дыхание защекотало ей губы.– Главное, держись за меня и не разжимай своих объятий, милая.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87