– Прекратите! – выдохнула она. – Не нужно!
– Поздно. Я уже сделал это. – Незнакомец отпустил ее ногу, пальцы скользнули по чулку. С такой же сознательной осторожностью он взял другую ногу, снял туфельку, и она упала на пол балкона. Мария промолчала. Было во всем этом что-то глубоко личное, но, в конце концов, это всего лишь ее туфли. Потом он отпустил ее ногу – и все. Послышались шуршание и приглушенный шлепок. Он опустился рядом с ней на балюстраду, и его голос доносился теперь слева. – Только не говорите мне, что уже не почувствовали облегчение.
Мария пошевелила пальцами, она до сих пор ощущала его прикосновение к своей лодыжке.
– Я лично чувствую себя намного комфортнее. – Незнакомец вздохнул с наслаждением.
– Так действительно приятнее, – призналась Мария и немного поерзала, устраиваясь поудобнее. Ветерок шелестел ее юбками, и она немного подтянула их вверх, открывая ветру лодыжки. Запрокинув голову, она с удивлением отметила, что ей действительно лучше – то ли от свежего ветра, то ли от того, что она поделилась своим разочарованием. – Хотя вряд ли от этого джентльмены станут вдруг интереснее.
На минуту стало тихо. Потом он заговорил:
– Вы видите яркую звезду, ближе к горизонту, слева от нас? Это – Венера, богиня любви и красоты. Но мы видим ее только потому, что луна скрылась. – Мария уловила тень его руки, взметнувшейся к небу. – Все эти звезды, многие из которых ярче и больше солнца, скрываются, когда выходит луна. И все-таки она не светит сама, это – свет, отраженный от солнца. Странно, правда, как этот отраженный свет может заглушать естественный блеск?
Мария криво улыбнулась, ее задела эта аналогия.
– Значит, судьбой мне назначено, никогда не быть видимой в отраженном свете отцовской славы.
– Но все же людей больше интригуют тайны звезд и Венеры, чем обычная луна. Несомненно, в эту ночь многие смотрят на эту звезду.
Мария бросила короткий взгляд в его сторону, но он больше ничего не сказал.
– Спасибо вам, – произнесла Мария. – Хорошо, что вы сказали об этом. Сегодня у меня было такое чувство, что меня затмили или, по крайней мере, что я утонула в чьем-то блеске. Большинство людей подумали бы, что я наслаждаюсь вниманием.
– Нет, я… – Незнакомец замолчал, и Мария услышала, что он спрыгнул с балюстрады. – Вас кто-то зовет. – Все нотки несерьезности исчезли из его голоса.
– Да? – Мария пыталась прислушаться, у нее вдруг заколотилось сердце. Незнакомец положил руки на ее талию. Сегодня вечером другие джентльмены во время танцев проделывали то же самое. Но это было не то, ведь сейчас они были одни в темноте.
– Позвольте, я помогу вам. – Мария робко положила ему руки на плечи, и незнакомец снял ее с балюстрады. На этот раз он сразу отпустил ее, отступив назад и растворившись в темноте. Мария на ощупь нашла свои туфли, обулась и услышала голос матери, который звучал все ближе и все тревожнее.
– Это моя мать, – прошептала Мария. К ней вернулось ощущение реальности. – Минутку. – Она поправила юбки и поспешно проскользнула за штору, плотно закрыв ее за спиной. – Да, мама?
Мать обернулась, нахмурившись.
– Господи, Мария, куда ты пропала? Твой партнер по танцам ждет тебя.
– Прости, мне нужно было подышать свежим воздухом. У меня немного разболелась голова.
Мать шагнула к ней, коснулась пальцами подбородка, внимательно изучая лицо.
– У тебя раскраснелось лицо. Все в порядке?
– Почти, мама. Я скоро приду. Брови матери поползли вверх.
– Минутку, мама, – твердым голосом заявила Мария. – Пожалуйста.
– На балконе с тобой кто-то есть?
– Почему ты так думаешь? – Мария облизнула губы. Соврать матери, что она делала крайне редко, или сказать правду и нажить себе неприятности? – Разумеется, здесь никого нет.
– Хорошо. Но ты должна быстро вернуться. Твой отец не будет развлекать молодого человека вечно.
– Да, мама, иду.
Графиня улыбнулась и ушла. С вздохом облегчения Мария прошмыгнула за штору и направилась в дальний угол балкона. После нескольких мгновений пребывания на свету теперь здесь казалось еще темнее. Она совсем ничего не видела.
– Мой танец перед ужином, – сказала в темноту Мария, чувствуя неловкость. Вернутся ли они в зал вместе после того, как незнакомец заявил, что ночь создана для анонимности, а она поделилась с ним, насколько скучными кажутся ей гости отца? Но ей хотелось его увидеть. – Вы должны обуться. – Никакого ответа. – Мария продвинулась еще дальше в глубь балкона, где должен был находиться ее тайный знакомый. Она даже не знала, как к нему обратиться. – Сэр?
– До свидания, – донесся откуда-то снизу тихий голос. У Марии расширились глаза, она поспешила к балюстраде и стала всматриваться в темноту.
– Как вы туда спустились? – воскликнула она.
– Мне показалось, будет лучше, если ваша мама не узнает, что вы были на балконе не одна, а с незнакомым человеком.
– Но… – Что она могла ему ответить на это? – Вы не сказали мне своего имени. – Мария вдруг поняла, что не согласна на анонимность. И потом, этот человек знает ее имя; он слышал, как ее звала мать.
– Не сказал, – согласился он. Мария услышала шорох внизу, но там было еще темнее, чем на балконе. – Черт, ну где же? – донеслось снизу.
О чем это он, подумала Мария, но потом поняла. Она пошарила на полу балкона и нашла мужскую туфлю, достаточно старомодную, на каблуке и с квадратным мысом. Неудивительно, что такая обувь сжимала ногу. Мария поставила туфлю на балюстраду и наклонилась вниз, улыбаясь во весь рот.
– Вы это имели в виду?
– Да-да! – В голосе звучало облегчение. – Вы не сбросите мне ее вниз?
– Думаю, нет. Пока вы не назовете мне ваше имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96