Он крепко обнял девушку, потом, заметив рядом с ней кузину, набросился на нее. – Джорджи, что-то я ничего не понимаю. Когда я сказал тебе, что еду сюда на уик-энд вместе с Рейфом, ты словом не обмолвилась, что тоже получила приглашение.
Джорджи обняла кузена. Она видела, в какой гордой позе застыла подруга, и понимала, что та ожидает хоть какого-нибудь внимания со стороны техасца.
– Тогда я еще не знала, поеду ли, – объяснила Джорджи брату.
В разговор вмешалась Марина Алленвуд, от которой по-прежнему не отставал Джейсон Кинсфорд:
– Леди согласились совершить верховую прогулку, а сейчас, джентльмены, вы должны отпустить их.
Улыбнувшись, Джорджи потянула Джилли за рукав.
– Мы и в самом деле должны спешить, иначе вода в наших ваннах совсем остынет.
Джилли, все так же не отрывая взгляда от Рейфа, согласилась с подругой:
– Да, пойдем. До скорого, Рейф!
– Вы знакомы с леди Джиллиан? – спросил Рейфа Кинсфорд, когда девушки ушли.
Смерив мужчину холодным взглядом, американец ответил:
– Да.
Тони принялся объяснять хозяйке дома и ее гостю:
– Рейф – приемный сын брата леди Джиллиан, графа Деррана. Они выросли практически вместе. А Джорджи – моя кузина.
Кинсфорд щелкнул пальцами.
– Теперь понятно. Вот почему имя Джорджины Дейсер показалось мне знакомым. Она – та самая художница?
– Именно так, – с гордостью ответил Тони.
– Моя сестра уверяет, что ее работы поистине великолепны, – заговорила Марина Алленвуд, и мне захотелось убедиться в этом. Поэтому я и пригласила Джорджину.
– Ее работа, действительно, великолепна, – заметил Рейф, имея в виду одно конкретное полотно.
Тотчас на Рейфа устремились три пары глаз.
– Ты видел картины Джорджи? – спросил друга удивленный Тони. Рейф едва заметно улыбнулся.
– На днях я был в Кэвендиш Гэлери.
– В таком случае, ты видел это? – не отступал Тони.
– Что еще за это? – поинтересовался Джейсон Кинсфорд скучающим тоном.
– Моя кузина недавно закончила одно довольно оригинальное полотно, для которого ей позировала леди Джиллиан.
Рейф язвительно заметил:
– Словом «оригинальный» пользуются, как правило, или критики, или идиоты, Тони. А на этом полотне запечатлена такая красота, какую нечасто удается увидеть.
– Наташа рассказывала мне об этой картине, – снова вступила в разговор леди Алленвуд. – И после этого я решила во что бы то ни стало познакомиться с художницей, заставившей опуститься на колени всю лондонскую богему.
– В таком случае, и мне не помешает взглянуть на это чудо, – отозвался Кинсфорд.
Прищурившись, Рейф смерил его уничтожающим взглядом. Низкий баритон американца разрезал затянувшуюся паузу, словно острый нож.
– Советую вам поторопиться. – Американец повернулся к леди Алленвуд. – Простите, моя леди, но Тони говорил мне, что у вас есть какая-то необычная баня. Нельзя ли посмотреть на нее?
– Да, конечно. Почти такая же баня была у моей матери в Санкт-Петербурге, однако наша несколько усовершенствована. С удовольствием покажу ее вам. – Она легко коснулась руки Кинсфорда. – Вы извините нас, Джейсон? Тот кивнул, соглашаясь. – Прекрасно. В таком случае, джентльмены, следуйте за мной.
Проходя мимо Кинсфорда, Рейф вручил ему бутылку бренди и сказал, стараясь придать голосу британскую учтивость:
– Проследите, пожалуйста, чтобы с ней ничего не случилось, хорошо? – Ему пришлось наклониться к тщедушному писателю. – Вот и ладно.
Американец ушел, оставив собеседника с пыльной бутылкой в руках.
* * *
Нэн, успевшая распаковать вещи леди Джиллиан, тихо сидела в углу комнаты и читала.
Джилли добавила в горячую воду немного духов. Как ни старалась она думать о чем-то постороннем, ее мысли неизменно возвращались к встрече с Рейфом. Если бы только она могла выбросить это из головы, занять себя каким-нибудь романом или сборником стихов. Чем угодно, чтобы уберечь себя от того опасного огня, к которому она с готовностью направляется.
Джилли забралась в ванну. Направляется? Она мысленно перечеркнула это слово. Бросается – это больше подойдет для ее нынешнего состояния. С ноющим сердцем девушка была вынуждена признать: ее только что отвергли, поставили на место, как маленького беспородного щенка, без разрешения забравшегося на постель, и сделали это с такой холодностью, что ей стало не по себе. Но почему? Чем заслужила она такое отношение?
Какой грех она совершила, что Рейф смотрит на нее глазами чужого человека? Ведь они всегда были вместе. Джилли привыкла к этому еще в детстве – она принадлежит Рейфу, а он – ей.
Почему же сейчас так холодно, словно Джилли стоит на улице, прижавшись носом к оконному стеклу, и украдкой наблюдает за жизнью в теплом и уютном доме?
Скорее всего, ее приезд явился для Рейфа полной неожиданностью.
Но вспомнив теплое приветствие Тони, Джилли отказалась от этой мысли. Он, конечно, был удивлен, но сумел почти сразу взять себя в руки.
Неожиданно девушка вспомнила о хозяйке дома, и ее мысли потекли в другом направлении. Холодная, спокойная красота леди Алленвуд порождала непонятное беспокойство.
Связан ли Рейф с этой женщиной? Случайно ли она вышла вслед за ней и Джорджи?
Припоминая мельчайшие детали своего знакомства с безмятежной, несколько экзотичной Мариной Алленвуд, Джилли решила, что, скорее всего, ошибается. Замужняя женщина, принимая в своем доме любовника, вряд ли будет выставлять его напоказ перед незнакомой гостьей.
Любовники. Это слово вонзилось в сердце девушки с остротой кинжала. А если они и в самом деле любовники? Что ей тогда делать?
* * *
От воды, выплеснутой на раскаленные камни, мощным потоком разлился горячий жар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80