Джейсон Кинсфорд повернулся, на какой-то миг пришел в замешательство, но быстро взял себя в руки. Уверенный в том, что Джорджина Дейсер не могла рассказать кузену о случившемся, он продолжал игру.
– Чамберз! – воскликнул он, делая ставку, – вы решили сыграть в карты?
– Нет, – ответил тот, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на нахала.
– Что же привело вас и этого американца сюда?
Игроки, сидящие за столом, с интересом рассматривали высокого темноволосого незнакомца, желая увидеть его реакцию: все уловили пренебрежение в голосе Кинсфорда.
Почувствовал его и Рейф, однако изобразил полное безразличие, и только по слегка сузившимся синим глазам можно было понять, что он не простит оскорбления.
– Мы должны кое-что обсудить, – заявил Тони. Кинсфорд, все еще не понимавший, чего от него хотят эти двое, недоуменно пожал плечами:
– Сейчас я занят, Чамберз. Если у вас есть ко мне какое-то дело, подождите, когда появится время выслушать вас. Он окинул взглядом партнеров по игре, приглашая делать ставки. – Джентльмены?
В глазах Тони вспыхнули злые огоньки. Наглый и беззаботный вид, с которым держался этот подонок, якобы не подозревая, чего от него хотят, вывел Тони из равновесия.
– Забудь о картах, Кинсфорд.
– Когда выиграю, – бросил тот, смеясь.
– Вставай, – резко скомандовал Тони. Кинсфорд не пошевелился. Чамберз повторил: – У нас к тебе дело, вставай.
Партнеры отодвинулись от стола и молча наблюдали за дальнейшим развитием событий.
Решив, что не стоит пререкаться с этим человеком, Кинсфорд повернул голову и встретился со взглядом друзей, устремленным прямо на него. По его спине пробежали мурашки. Под прицелом зеленых и синих глаз от самонадеянности писателя не осталось и следа. Он начал медленно подниматься.
Но не успел Кинсфорд выпрямиться, как получил удар в челюсть, сбивший его с ног.
– Теперь я заслуживаю твоего внимания? – спросил Тони.
– Ты что, сумасшедший? – задыхаясь, крикнул Кинсфорд, трогая разбитые в кровь губы. Он повернулся к присутствующим:
– Вы видели! Он ударил меня!
– Заткнись, – процедил Тони сквозь зубы. Он с трудом подавлял бушевавшую в нем ярость. Здесь не место для выяснения отношений. – Поговорим с глазу на глаз.
– Я никуда не пойду, – завопил Кинсфорд.
– Ошибаешься, – вмешался в разговор Рейф. – Пойдешь.
Подонок побледнел. Увидев ненависть в глазах мужчин, он задрожал от страха.
– Нет, – вырвалось у него, – не могу.
– Ты пойдешь с нами, – повторил Рейф подчеркнуто медленно, по-техасски растягивая слова. Нагнувшись, он ухватил Киснфорда за лацканы фрака и потянул к себе. Тот еле удержался на ногах.
– Позвольте, – вмешался было один из игроков. Рейф повернулся к говорившему. Выражение холодной решимости на смуглом лице американца отбило всякую охоту продолжать разговор.
Тони схватил Кинсфорда за правую руку, а Рейф – за левую, они протащили его мимо других удивленных игроков клуба, выволокли на улицу и запихнули в экипаж.
Выхватив длинный охотничий нож, Рейф приставил, его острое, как бритва, лезвие к горлу насильника.
– Не двигайся, или перережу глотку. Бледное лицо Кинсфорда стало белым, как полотно.
– Она не стоит этого, вы прекрасно это знаете, – вырвалось у него, наконец.
Рейф придвинулся к Кинсфорду ближе. Его рука, сжимавшая нож, сделала неуловимое движение, и на воротничок белой рубашки Кинсфорда капнула капля крови.
Экипаж, освещаемый светом единственной лампы, выехал за пределы Лондона.
– Куда вы меня везете? – раздался сдавленный шепот Кинсфорда.
Рейф снова поднял свой страшный нож, и он тотчас присмирел и откинулся на спинку сидения.
– Почти приехали, – заметил Тони со злобной усмешкой, похлопывая ладонью одной руки кулак другой.
– Слава Богу, – отозвался Рейф, – от запаха подонка меня так и выворачивает.
Спустя четверть часа экипаж остановился.
– Приехали, сэр, – раздался голос кучера.
Открыв дверцу, Тони вышел на дорожку и подождал, пока Рейф вытолкнет из экипажа Кинсфорда.
– Подожди нас здесь, Томас, – попросил он кучера. – И брось мне вон ту веревку.
Поймав брошенный моток, Чамберз крепко связал руки Кинсфорда.
– Следуй за мной, – обратился он к Рейфу. Они шли около полумили по дорожке, посыпанной гравием, пока не оказались, наконец, возле каменного домика. Тони втолкнул пленника в дом. Убедившись, что дверь хорошо закрывается на засов, он чиркнул спичкой и зажег лампу, а Рейф тем временем принялся разводить огонь в очаге.
Тони не спеша снял плащ и аккуратно повесил его на спинку деревянного стула. Кинсфорд забился в угол маленькой комнаты, его глаза лихорадочно бегали от одного похитителя к другому. Ему развязали руки.
– Ты ничего мне не сделаешь, – усмехнулся негодяй. – Иначе весь Лондон узнает, что твоя проклятая кузина предпочитает мужчинам женщин.
Тони еще раз ударил насильника.
– Грязный лживый подонок, – закричал он, давая выход своей ярости, продолжая безжалостно избивать Кинсфорда. Тони, распаляясь все больше и больше, почти не встречал сопротивления со стороны плотного неуклюжего писателя.
Рейф, наблюдая со стороны, понимал, что избиение справедливо, но как наказание недостаточно.
Смерть, явилась бы для него благом, подумал американец. Кинсфорд и его отчим Толбот Сквайр должны быть наказаны за то зло, что они причинили людям. За убийство Сэма Райтенауэра, за искалеченную, превращенную в ад жизнь матери. Вот и Кинсфорд, не задумываясь, растоптал жизнь молодой женщины и не испытывает никаких угрызений совести. Но ему за все воздастся. Предоставляя решение этого дела присяжным, нужно заранее согласиться на заведомый фарс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80