Оторвав взгляд от тарелки, Рейф сделал еще один глоток и только потом ответил.
– Нет, не сегодня, – произнес он тихо. Его мать вот уже несколько лет жила в Сан-Антонио, после того, как вернулась из частной клиники, куда ее устроила Тори. Рейф любил Марту, но особенно близкими их отношения не были. Гораздо большую привязанность он испытывал к Тори и Рису, растивших мальчика с тринадцати лет. Рейф понимал, что был для матери мучительным напоминанием того дня, когда безумец по имени Толбот изнасиловал ее и, вынудив стать его женой, сломал всю жизнь бедной женщины. Встречи Рейфа с матерью происходили не часто, но, по его мнению, именно так и должно быть. Марта имела полное право хоть теперь пожить спокойно, и Рейф относился к этому с уважением. Чувствуя долг перед матерью, он следил за тем, чтобы та ни в чем не нуждалась.
В кухню вошел Эрон, крупный мужчина с густой бородой пепельного цвета, держа в руках букет душистых желтых роз, только что срезанных с кустов, окружавших дом.
– Нужно поторопиться, иначе опоздаем в церковь, – сказал он, вручая цветы жене.
Бесси встала и достала вазу золотисто-желтого стекла, отполированные грани которой сверкали разноцветными огнями в лучах ослепительного щедрого техасского солнца. Экономка налила воду, отметив про себя, что держит в руках рождественский подарок леди Джиллиан хозяину, и поставила вазу на стол.
Прежде чем уйти, Бесси приподняла крышку большой железной кастрюли.
– Сегодня на обед будет цыпленок и яблоки, запеченные в тесте, – объявила она.
– Любовь моя, – воскликнул Эрон, – клянусь богом, ты знаешь верный путь к моему сердцу.
– Да, дорогой, – ответила экономка, коснувшись широкой груди мужа. – До встречи, мистер Рейф.
Вскоре раздался скрип повозки, в которую сели супруги, и послышался стук копыт.
Рейф налил себе еще ароматного дымящегося кофе, испытывая некоторую зависть от только что увиденного. Экономка и управляющий жили душа в душу.
А чего добился он сам? Пустого, бесцельного существования без Джилли. Тонкий палец Рейфа скользнул по резной поверхности вазы. Молодой человек пытался забыть любимую, но скоро понял, что это невозможно. Ему стало казаться, что мрачные унылые тучи закрыли не только солнце, но и всю его жизнь. И вдруг неожиданно прислали картину. Рейф повесил ее в своей комнате и теперь первое, что видел по утрам, просыпаясь, и вечерами, засыпая, было лицо Джилли.
Но он понимал, что должен обязательно справиться с любовью, а для этого необходимо найти себе жену. Рейф представлял, с чего следовало начинать.
Городок, находившийся между его ранчо и землями Энкантадоры, довольно стремительно разрастался. Люди приезжали сюда и оседали. Повсюду вырастали новые дома. Железная дорога придала городу значимость, как впрочем, и местная газета, которую учредили Рис и Тори. Среди новостроек появилось здание школы, но учителей явно не хватало. В прошлом году сюда переехала с Востока супружеская пара. Оба были врачами. Вскоре возвели и две небольшие церкви. В городке проживало несколько девушек, которым пора было думать о замужестве. Одна из них жила с братом и его женой в небольшом, обшитом досками домике. Другая – племянница лавочника – работала вместе с ним. Были незамужние девушки и у других фермеров. Это самое простое решение, обеспечивающее хорошее, прочное благосостояние той, на которой остановил бы выбор Рейф. Все, что требовалось взамен, это семья. В доме было несколько комнат для гостей, одну из которых можно переделать в уютную спальню. Бесси помогла бы переоборудовать наиболее подходящую в спальню молодой жены. Порой такое решение представлялось ему безумием, предательством по отношению к Джилли.
Бесконечные сомнения мучили Рейфа: она, должно быть, уже встретила другого человека, более подходящего.
А вдруг он похож на Кинсфорда и способен воспользоваться тонкой и доверчивой натурой девушки в своих интересах? Молодой человек решил осторожно навести справки о Джилли, чтобы все выяснить.
Рейф убирал со стола, продолжая думать о том, что следует выбраться в Энкантадору и поговорить с Рисом. Но не сегодня. Нужно еще разобраться с накопившимися бумагами.
Рейф осторожно коснулся лепестков розы, мягких на ощупь, источавших тонкий аромат и поражавших своей красотой.
– Джилли, – шептал Рейф.
* * *
Сидя на веранде дома по Кинг-стрит в Сан-Антонио, Джилли держала на руках, осторожно прижимая к груди, маленькую племянницу. Звонкий, как журчание ручейка, смех девочки приводил ее в восторг. Какая красивая малышка! Она очень похожа на Тори: такой же цвет лица, голубые глаза и золотистые волосики, вьющиеся мелкими кудряшками. Маленькая Шарлотта Виктория Фицджеральд Бьюкенен обладала уже весьма решительным характером.
Джилли поцеловала девочку в головку и крепко прижала к себе. Приехав только сегодня утром в Сан-Антонио, она чувствовала себя усталой, но счастливой, инстинктивно понимая, что приняла верное, единственно правильное решение.
Мимо дома проходили люди и приветливо махали Джилли. Все это так непривычно! Девушка наблюдала за прогуливающейся влюбленной парочкой, видела, как молодой деревенский парнишка поднимает свою любимую и усаживает на качели. Она громко хохочет, и смех звучит чудесной музыкой. Как просто и незатейливо живут здесь люди!
Шарлотта не засыпала, и Джилли принялась тихонько петь колыбельную и укачивать племянницу, а затем осторожно уложила ее в красивую резную колыбельку. Ей хотелось иметь своего ребенка. От Рейфа.
Стройная темноволосая молодая женщина поставила на низенький столик серебряный поднос с большим кувшином лимонада и бокалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80