ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— И чем вы занимаетесь?
— Господин кюре, я служу или, вернее, служил у его светлости графа д'Артуа.
— В каком качестве? — с удивлением осведомился кюре Боном.
— В качестве… — Оже, казалось, замешкался, но затем договорил, — доверенного лица.
Как легко догадаться, кюре изумился еще больше.
— Но это значит, мой друг, что у вас есть знаменитый покровитель и вы смогли, мне кажется, обрести во всемогуществе принца превосходное средство от всех ваших бед, каковы бы они ни были.
— По-моему, господин кюре, я уже сказал вам, что больше не принадлежу ко двору принца.
— Значит, он вас выгнал?
— Нет, господин кюре, я ушел сам.
— Почему?
— О, как вам сказать! Потому что тот род службы, которую я был вынужден нести, совершенно мне не подходил… Даже у бедняка есть человеческие чувства.
— Вы удивляете меня! — с интересом заметил кюре, придвигаясь поближе к кающемуся грешнику. — Какой род службы требовал от вас господин граф д'Артуа, если вы не смогли пойти на это?
— Господин кюре, вы знаете графа д'Артуа?
— Знаю как человека очаровательного, остроумного и порядочного.
— Верно, но распущенных нравов…
— Однако, — краснея, пробормотал кюре.
— В общем вы понимаете, что я хочу вам сказать, не правда ли?
— Я здесь для того, чтобы слушать вас, сын мой.
И славный кюре напустил на себя строгий вид исповедника, приготовясь выслушать нечто такое, чего, как он начал думать, не скрывают до конца церковный полумрак и тень исповедальни.
— Итак, я был на службе у господина графа д'Артуа, — продолжал Оже, — чтобы угождать его удовольствиям…
— О сын мой!
— Отец мой, я вас предупреждал: я должен признаться вам в вещах одновременно и постыдных и страшных.
— Почему же вы согласились на подобное ремесло, сын мой?
— Что поделаешь, жить ведь надо!
— Поискав получше, вы, наверное, смогли бы найти более достойные средства к существованию, — неуверенно заметил священник.
— Я сам себе сказал это, но слишком поздно.
— И сколько времени вы служили у его королевского высочества?
— Три года.
— Это много.
— В конце концов я его оставил.
— Слишком поздно, как вы говорите.
— Лучше поздно, чем никогда, отец мой.
— Вы правы… Продолжайте.
— Принц поручил мне… Ах, отец мой, при воспоминании об этом стыд сжимает меня за горло и душит.
— Мужайтесь, сын мой.
— Принц поручил мне… Увы! Я не знаю, как рассказать об этой гнусности столь достойному человеку, как вы.
Священник перекрестился.
— Его королевское высочество поручил мне, — повторил Оже, — соблазнить девушку из этого квартала.
— О Боже мой! — прошептал кюре с выражением явного ужаса на лице.
— Да, господин кюре, он поручил мне совратить красивую, прелестную девушку, гордость и надежду старого отца.
— О несчастный, несчастный! — пробормотал священник.
— Вы прекрасно понимаете, что я недостоин прощения! — воскликнул Оже.
— Вы не правы, ибо всякий грех прощается; но как ужасно браться за такое поручение!
— Увы! Я до сих пор содрогаюсь, отец мой, хотя привычка к преступлению ожесточает душу.
— Неужели вы имели несчастье преуспеть?
— Нет, господин кюре. Священник с облегчением вздохнул.
— Если бы я преуспел — его светлость платил мне довольно много для того, чтобы я своего добился, — если бы я преуспел, я не говорил бы вам: «Я покончу с собой» — нет, я уже был бы мертв!
— Ну-ну, продолжайте, — промолвил священник.
— Вы соглашаетесь выслушать меня, отец мой?
— Да, вы мне интересны, — простодушно ответил славный пастырь. — Рассказывайте, сын мой, рассказывайте… Пока я еще не вижу преступления.
— Вы слишком добры, господин кюре, — ответил грешник с той еле уловимой насмешливой интонацией, которой, казалось, он был наделен от природы, — хотя мы еще не дошли до конца.
Кюре вздрогнул.
— Великий Боже! — прошептал он. — Что же еще мне предстоит услышать?
— Итак, я согласился на гнусное поручение совратить для удовольствия его светлости невинную девушку, — продолжал Оже, — и взялся за него с какой-то неистовостью; ибо примечательно наблюдать, как много силы и усердия придают самые дурные действия тем, кто берется за их исполнение.
— Это правда, — согласился священник. — Мы стали бы честнейшими людьми и дважды достигли бы Небес, если бы, творя добро, проявляли хотя бы четверть той решимости, какую обнаруживаем, творя зло.
— В первый раз я потерпел неудачу.
— Девушка устояла?
— Да нет, тогда речь шла о том, чтобы совратить самого отца.
— Как понять это — совратить отца?
— Заставить его пойти на сделку и продать дочь.
— О! И вы предприняли попытку?
— Да, господин кюре… Надеюсь, что это уже преступление, не так ли?
— Если это и не совсем преступление, то, по крайней мере, очень дурное деяние, — грустно покачав головой, ответил почтенный кюре.
Оже, казалось, ошеломили эти слова кюре, и он тяжело вздохнул.
— К счастью, отец отказался, — сказал он. — О да, он проявил мужество, ибо я неотступно его преследовал!
— Славный отец! — пробормотал священник.
— После этого я решился взяться за дочь.
— Пагубная настойчивость!
— К счастью, она отвергла все: письма, угрозы, подарки! Я без конца, каждый день терпел неудачу!
— Какие, ей-Богу, честные люди! — воскликнул кюре. — И они знали, что вы говорите с ними от имени принца?
— Знали, господин кюре.
— Меня удивляет, почему вы не пощадили их, убедившись, что они столь упорны в своей честности.
— Я был бессердечен, господин кюре, бессердечен, говорю я вам!
И Оже разрыдался.
Священник сжалился над этой великой скорбью и, пытаясь успокоить ее, сказал:
— Это, тем не менее, грехи простительные, и ваша добрая натура преувеличивает ваши провинности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248
— Господин кюре, я служу или, вернее, служил у его светлости графа д'Артуа.
— В каком качестве? — с удивлением осведомился кюре Боном.
— В качестве… — Оже, казалось, замешкался, но затем договорил, — доверенного лица.
Как легко догадаться, кюре изумился еще больше.
— Но это значит, мой друг, что у вас есть знаменитый покровитель и вы смогли, мне кажется, обрести во всемогуществе принца превосходное средство от всех ваших бед, каковы бы они ни были.
— По-моему, господин кюре, я уже сказал вам, что больше не принадлежу ко двору принца.
— Значит, он вас выгнал?
— Нет, господин кюре, я ушел сам.
— Почему?
— О, как вам сказать! Потому что тот род службы, которую я был вынужден нести, совершенно мне не подходил… Даже у бедняка есть человеческие чувства.
— Вы удивляете меня! — с интересом заметил кюре, придвигаясь поближе к кающемуся грешнику. — Какой род службы требовал от вас господин граф д'Артуа, если вы не смогли пойти на это?
— Господин кюре, вы знаете графа д'Артуа?
— Знаю как человека очаровательного, остроумного и порядочного.
— Верно, но распущенных нравов…
— Однако, — краснея, пробормотал кюре.
— В общем вы понимаете, что я хочу вам сказать, не правда ли?
— Я здесь для того, чтобы слушать вас, сын мой.
И славный кюре напустил на себя строгий вид исповедника, приготовясь выслушать нечто такое, чего, как он начал думать, не скрывают до конца церковный полумрак и тень исповедальни.
— Итак, я был на службе у господина графа д'Артуа, — продолжал Оже, — чтобы угождать его удовольствиям…
— О сын мой!
— Отец мой, я вас предупреждал: я должен признаться вам в вещах одновременно и постыдных и страшных.
— Почему же вы согласились на подобное ремесло, сын мой?
— Что поделаешь, жить ведь надо!
— Поискав получше, вы, наверное, смогли бы найти более достойные средства к существованию, — неуверенно заметил священник.
— Я сам себе сказал это, но слишком поздно.
— И сколько времени вы служили у его королевского высочества?
— Три года.
— Это много.
— В конце концов я его оставил.
— Слишком поздно, как вы говорите.
— Лучше поздно, чем никогда, отец мой.
— Вы правы… Продолжайте.
— Принц поручил мне… Ах, отец мой, при воспоминании об этом стыд сжимает меня за горло и душит.
— Мужайтесь, сын мой.
— Принц поручил мне… Увы! Я не знаю, как рассказать об этой гнусности столь достойному человеку, как вы.
Священник перекрестился.
— Его королевское высочество поручил мне, — повторил Оже, — соблазнить девушку из этого квартала.
— О Боже мой! — прошептал кюре с выражением явного ужаса на лице.
— Да, господин кюре, он поручил мне совратить красивую, прелестную девушку, гордость и надежду старого отца.
— О несчастный, несчастный! — пробормотал священник.
— Вы прекрасно понимаете, что я недостоин прощения! — воскликнул Оже.
— Вы не правы, ибо всякий грех прощается; но как ужасно браться за такое поручение!
— Увы! Я до сих пор содрогаюсь, отец мой, хотя привычка к преступлению ожесточает душу.
— Неужели вы имели несчастье преуспеть?
— Нет, господин кюре. Священник с облегчением вздохнул.
— Если бы я преуспел — его светлость платил мне довольно много для того, чтобы я своего добился, — если бы я преуспел, я не говорил бы вам: «Я покончу с собой» — нет, я уже был бы мертв!
— Ну-ну, продолжайте, — промолвил священник.
— Вы соглашаетесь выслушать меня, отец мой?
— Да, вы мне интересны, — простодушно ответил славный пастырь. — Рассказывайте, сын мой, рассказывайте… Пока я еще не вижу преступления.
— Вы слишком добры, господин кюре, — ответил грешник с той еле уловимой насмешливой интонацией, которой, казалось, он был наделен от природы, — хотя мы еще не дошли до конца.
Кюре вздрогнул.
— Великий Боже! — прошептал он. — Что же еще мне предстоит услышать?
— Итак, я согласился на гнусное поручение совратить для удовольствия его светлости невинную девушку, — продолжал Оже, — и взялся за него с какой-то неистовостью; ибо примечательно наблюдать, как много силы и усердия придают самые дурные действия тем, кто берется за их исполнение.
— Это правда, — согласился священник. — Мы стали бы честнейшими людьми и дважды достигли бы Небес, если бы, творя добро, проявляли хотя бы четверть той решимости, какую обнаруживаем, творя зло.
— В первый раз я потерпел неудачу.
— Девушка устояла?
— Да нет, тогда речь шла о том, чтобы совратить самого отца.
— Как понять это — совратить отца?
— Заставить его пойти на сделку и продать дочь.
— О! И вы предприняли попытку?
— Да, господин кюре… Надеюсь, что это уже преступление, не так ли?
— Если это и не совсем преступление, то, по крайней мере, очень дурное деяние, — грустно покачав головой, ответил почтенный кюре.
Оже, казалось, ошеломили эти слова кюре, и он тяжело вздохнул.
— К счастью, отец отказался, — сказал он. — О да, он проявил мужество, ибо я неотступно его преследовал!
— Славный отец! — пробормотал священник.
— После этого я решился взяться за дочь.
— Пагубная настойчивость!
— К счастью, она отвергла все: письма, угрозы, подарки! Я без конца, каждый день терпел неудачу!
— Какие, ей-Богу, честные люди! — воскликнул кюре. — И они знали, что вы говорите с ними от имени принца?
— Знали, господин кюре.
— Меня удивляет, почему вы не пощадили их, убедившись, что они столь упорны в своей честности.
— Я был бессердечен, господин кюре, бессердечен, говорю я вам!
И Оже разрыдался.
Священник сжалился над этой великой скорбью и, пытаясь успокоить ее, сказал:
— Это, тем не менее, грехи простительные, и ваша добрая натура преувеличивает ваши провинности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248