Глаза Фернана сверкнули.
— И если бы с тобой приключилась беда, мой Эдмон, — продолжала она с неумолимым спокойствием, которое показывало Фернану, что Мерседес проникла в самую глубину его мрачных мыслей, — я взошла бы на мыс Моржион и бросилась со скалы вниз головой.
Фернан побледнел, как смерть.
— Но ты ошибся, Эдмон, — прибавила она, — здесь у тебя нет врагов, здесь только мой брат Фернан, и он сейчас пожмет тебе руку, как преданному другу.
И девушка устремила повелительный взгляд на каталанца, который, как завороженный, медленно подошел к Эдмону и протянул ему руку.
Ненависть его, подобно волне, бешеной, но бессильной, разбилась о неодолимую власть, которую эта девушка имела над ним.
Но едва он дотронулся до руки Эдмона, как почувствовал, что сделал все, что мог, и бросился вон из дому.
— Горе мне! — стонал он, в отчаянии ломая руки. — Кто избавит меня от этого человека! Горе мне!
— Эй, каталанец! Эй, Фернан! Куда ты? — окликнул его чей-то голос.
Фернан круто остановился, озираясь по сторонам, и увидал Кадрусса, сидевшего с Дангларом за столом под деревьями.
— Что же ты не идешь к нам? — сказал Кадру ее. — Или ты так спешишь, что тебе некогда поздороваться с друзьями?
— Особенно, когда перед ними еще почти полная бутылка! — прибавил Данглар.
Фернан бессмысленно посмотрел на них и не ответил ни слова.
— Он совсем ошалел, — сказал Данглар, толкая Кадрусса ногой. — Что, если мы ошиблись, и, вопреки нашим ожиданиям, Дантес торжествует победу?
— Сейчас узнаем, — отвечал Кадрусс и, повернувшись к молодому человеку, сказал:
— Ну, что же, каталанец, решаешься или нет?
Фернан отер пот с лица и вошел в беседку; ее тень как будто немного успокоила его волнение, а прохлада освежила истомленное тело.
— Здравствуйте, — сказал он, — вы, кажется, звали меня?
И он без сил опустился на один из стульев, стаявших вокруг стола.
— Я позвал тебя потому, что ты бежал, как сумасшедший, и я боялся, что ты, чего доброго, бросишься в море, — сказал, смеясь, Кадрусс. Черт возьми! Друзей не только угощают вином; иной раз им еще мешают наглотаться воды.
Фернан не то вздохнул, не то всхлипнул и уронил голову на руки.
— Знаешь, что я тебе скажу, Фернан, — продолжал Кадрусс, начиная разговор с грубой откровенностью простых людей, которые от любопытства забывают все приличия. — Знаешь, ты похож на отставленного воздыхателя!
И он громко захохотал.
— Нет, — отвечал Данглар, — такой молодец не для того создан, чтобы быть несчастным в любви. Ты шутишь, Кадрусс.
— Вовсе не шучу, ты лучше послушай, как он вздыхает. Ну-ка, Фернан, подними нос да отвечай нам. Невежливо не отвечать друзьям, когда они спрашивают о здоровье.
— Я здоров, — сказал Фернан, сжимая кулаки, но не поднимая головы.
— А! Видишь ли, Данглар, — сказал Кадрусс, мигнув своему приятелю, дело вот в чем: Фернан, которого ты здесь видишь, добрый и честный каталанец, один из лучших марсельских рыбаков, влюблен в красавицу по имени Мерседес, но, к несчастью, красавица, со своей стороны, по-видимому, влюблена в помощника капитана «Фараона», а так как «Фараон» сегодня воротился в порт, то… понимаешь?
— Нет, не понимаю, — отвечал Данглар.
— Бедняга Фернан получил отставку, — продолжал Кадрусс.
— Ну, так что ж? — сказал Фернан, подняв голову и поглядывая на Кадрусса как человек, ищущий, на ком бы выместить досаду. — Мерседес ни от кого не зависит, не так ли? И вольна любить, кого ей угодно.
— Если ты так на это смотришь, тогда другое дело! — сказал Кадрусс. Я-то думал, что ты каталанец; а мне рассказывали, что каталанцы не из тех людей, у которых можно отбивать возлюбленных; при этом даже прибавляли, что Фернан особенно страшен в своей мести.
Фернан презрительно улыбнулся.
— Влюбленный никогда не страшен, — сказал он.
— Бедняга! — подхватил Данглар, притворяясь, что жалеет его от всего сердца. — Что ж делать? Он не ожидал, что Дантес воротится так скоро. Он думал, что Дантес, быть может, умер, изменил, — как знать? Такие удары тем более тяжелы, что приходят всегда неожиданно.
— Как бы там ни было, — сказал Кадрусс, который все время пил и на которого хмельное мальгское вино начинало действовать, — как бы там ни было, благополучное возвращение Дантеса досаждает не одному Фернану: верно, Данглар?
— Верно, и я готов поручиться, что это кончится для него плохо.
— Тем не менее, — продолжал Кадрусс, наливая Фернану и наполняя в восьмой или десятый раз свой собственный стакан, между тем как Данглар едва пригубил свое вино, — тем не менее он женится на красавице Мерседес; по крайней мере он для этого воротился.
Все это время Данглар проницательным взором смотрел на Фернана и видел, что слова Кадрусса падают ему на сердце, как расплавленный свинец.
— А когда свадьба? — спросил Данглар.
— О! До свадьбы еще дело не дошло! — прошептал Фернан.
— Да, но дойдет, — сказал Кадрусс. — Это так же верно, как то, что Дантес будет капитаном «Фараона». Не правда ли, Данглар?
Данглар вздрогнул при этом неожиданном выпаде, повернулся к Кадруссу и пристально посмотрел на него, чтобы узнать, с умыслом ли были сказаны эти слова, но он не прочел ничего, кроме зависти на этом лице, уже поглупевшем от опьянения.
— Итак, — сказал он, наполняя стаканы, — выпьем за капитана Эдмона Дантеса, супруга прелестной каталанки!
Кадрусс отяжелевшею рукою поднес стакан к губам и одним духом осушил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68