Салли закричала его имя, он обернулся, и Ариэль поймала этот взгляд. Глаза Люка были глазами проклятого: ввалившиеся, пустые, застывшие в агонии. Боль, выраженная в них, пронзила сердце Ариэль.Потом он взял у Марии чашку бульона и вернулся в палатку. Он прихрамывал на раненую ногу.Ариэль и Глэнис запрягли лошадей, и Ариэль села на спину Электры, аккуратно направляя повозку к маленькой могиле. Колеса фургонам проехали по ней, чтобы скрыть от бесчестных людей или голодных зверей. Зевс и Электра беспрекословно слушались хозяйку, хотя еще незапряженные Тайжет, Калипсо и Гера становились на дыбы.— Салли съела немного мяса, — радостно сказала днем Лидия. — Это хороший знак. Мы должны благодарить Люка. У этого человека доброе сердце и непоколебимая воля, когда он решает добиться успеха. Он великолепный рассказчик, и без малейшего смущения все время заботится о Салли. Как будто о сестре, которая ужасно нуждается в нем… И это, действительно, правда. Сомневаюсь, что Салли восприняла бы кого-нибудь другого. Он упросил ее поесть, его усталые глаза были полны слез, при виде ужасных рыданий этой измученной женщины… Прекрасный человек… добрый, великодушный мужчина. К тому же великолепный знаток трав.Когда вечером они снова остановились на привал, Люк тихо заговорил с Анной. В прохладном воздухе раздавался ее непристойный смех. Шаловливая улыбка скрыла резкие морщины немолодого лица, и женщина послала Люку воздушный поцелуй. Он ответил ей тем же. Анна покачала головой и погрозила пальцем. Ариэль случайно увидела эту сцену. Она нахмурилась, как только Люк поймал ее взгляд. Серые глаза его были полузакрыты. Они следили за ней, пока Ариэль не отвернулась смущенно.Люк вынес Салли к костру. Завернутая в одеяло как больной ребенок, она сухими глазами смотрела на огонь, пока охотник держал ее на коленях.Бидди Ломаке вышла из темноты, ее глаза расширились от страха. Собрав детей, она присела рядом с Люком. Бидди взглянула на Омара так, словно все ее мечты были сломаны. Прижав к себе детей, она опустошенно смотрела на огонь.Неподалеку стоял, завернутый в свою накидку, высокий худой Омар. Он опирался на длинную остроконечную дубовую палку, вместо старых, негодных сапог на его ногах были крепкие сандалии.Рядом с Ариэль Смитсон курил трубку и смотрел на Салли, которая маленькими глотками пила бульон, а потом задремала на руках у Люка.— Он ужасно хромает. Держать ее на коленях не очень-то полезно для ноги. Он ни капли не бережет себя. Помогал Пирсонам менять колесо… собирал скот, распуганный индейцами. Потом ухаживал за нашей больной, — тихо проговорил Смитсон. — Хороший человек, да. Я бы сказал, что вдова, такая как вы, должна принять его предложение и побыстрее. Множество других женщин хотят такого мужчину.Пальцы Ариэль замерли на открытой странице путевого журнала, глаза скользнули по усталому липу Люка, по отросшей за эти два дня бороде. Она хотела обнять его, позволить отдохнуть на ее груди…Видение загорелого бородатого лица Люка у своей груди встревожило Ариэль. Она тряхнула головой, пытаясь отогнать нахлынувший образ.Он выглядел как мальчик, нуждающийся в ласке… как мужчина, который борется со страшными призраками и страдает от глубокой боли.Ариэль отвернулась, избегая вида Люка и растущей в себе боли. Люк забрал частицу ее души, которой она не хотела делиться даже с Тадеусом.Глэнис пила чай. Словно читая чужие мысли, она сказала:— Он нежный человек, разделяет горе Салли.» Как должно быть он страдал… смерть родителей, сестры, проданной в публичный дом…— Он жил только ради мести. Теперь, я думаю, он живет ради чего-то еще, — тихо сказал Сиам, украшая бусинами маленькие мокасины, которые он сшил сам. Изящные белые мокасины из оленьей кожи. Зубами он разминал вымоченные — в воде иглы дикобраза, которыми индейцы укра — шали свою обувь. Поймав взгляд Глэнис, Сиам широко улыбнулся.Глэнис, явно заволновавшись, сразу же вскочила на ноги. Пяльцы для вышивки упали с ее колен, и она нагнулась, чтобы поднять их. Юбки запутались вокруг ног, Глэнис пошатнулась, едва не потеряв равновесие.Улыбка исчезла с лица Ариэль, когда она увидела, как Бидди смахнула слезу. Ариэль отвела женщину в сторону. Она заметила, что Бидди шла словно раненная, под шалью виднелся разорванный лиф платья. На шее были кровоподтеки. Ариэль отвернула на бок голову бедняжки, изучая следы четырех больших пальцев.— Кто это сделал?Глаза Бидди закрылись, слезы потекли из-под припухших век.— Я упала, мэм.— Бидди Ломакс! Ты не будешь покрывать подлеца.— Он причинит боль моим малышам, мэм. Он сказал, что доберется до них, если я расскажу… если я не встречусь с ним завтра ночью и не дам ему снова того, что он хочет.— Только через мой труп он получит это. Я требую его имя, сейчас же, Бидди, — приказала Ариэль, гнев вскипел в ней.Через несколько минут она нашла Лапа Йоргенсона, огромного мужчину грубого нрава, он лениво развалился в своей палатке. Жена Йоргенсона, болезненная, забитая женщина, умерла перед отправлением каравана из Индепенденса. Смитсон предупредил Лана держаться подальше от вдов, но тот постоянно искоса поглядывал на них.— Мистер Йоргенсон, могла бы я сказать вам пару слов? — натянуто спросила Ариэль.— Вечерочек добрый, миссис Д’Арси, — сказал Йоргенсон, появляясь из палатки и хватая ее за локоть. Когда Ариэль попыталась вырваться, его пальцы больно сжали руку неожиданной гостьи.— Вот так. Сегодня вечером вы отказались от прогулки с этим смешным мексиканским выродком, Навароном. Итак, вы пришли по правильному адресу, то есть к настоящему мужчине, чтобы хорошенько отдохнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113