У него была женщина, которую он хотел; мяг» кое тело, аромат и близость Ариэль в его объятиях. Эта мысль доставляла невероятное, огромное удовольствие, тело расслабилось, сон овладел им.— Лидия поможет тебе утром. Боюсь, у меня нет навыков врачевания… — она вздрогнула. когда Люк положил голову ей на грудь. Он вздохнул, ощутив нежную плоть под своей щекой, и прижался лицом к ложбинке между ее грудями, впитывая в себя запах, биение сердца, шелковистую кожу.Должно быть он задремал и очнулся от стука ее сердца и ласковой игры женских рук на своей спине.Мягкая, ароматная грудь была словно пуховая подушка для уставшего странника. Ариэль резко вдохнула, когда он положил на нее руку и поцеловал маленький сосок.Никто и никогда не был ему так нужен… словно ее тело — часть его плоти, а сердца бьются в унисон.Ощущение женской груди в своей ладони было восхитительным, чарующим волшебством после стольких лет безысходного отчаяния и боли. Люк погрузился в сон, убаюканный ласками робких рук.Утром, увидев его, Ариэль отвернулась и быстро пошла запрягать лошадей. Ее румянец очаровал Люка, и он вместе с ней направился к першеронам. Они остановились между лошадьми. В зеленых глазах сверкали золотые искорки гнева.— Как тебе не стыдно! Смитсон поймал меня, когда я возвращалась в лагерь. Я сказала, что лечила твои ушибы.Люк провел пальцем по покрасневшей щеке, но она решительно отвела их.— Никаких вольностей.Ариэль нахмурилась и стала озабоченно рассматривать его лицо со всех сторон, наклоняя голову то вправо, то влево.— Как ты себя чувствуешь. Люк? Ты выглядишь ужасно… Никогда больше не дерись так, ты слышишь меня? Он же мог страшно избить тебя. Охотник улыбнулся, наслаждаясь заботой о себе, и забыл о болезненных ушибах.— После ночи в объятиях своей жены я совершенно восстановился. Ты укачивала меня как младенца.Ее глаза округлились.— Я никогда не обнимала тебя.Очарованный внезапной сменой настроения, Люк наклонился поцеловать ее. Рот Ариэль был мягкий, пьянящий, и Люк смаковал его как прекрасное вино, лаская языком тонкий абрис губ. Она расслабилась, прислонившись к нему, взгляд стал совсем отрешенным. Внезапный крик заставил Люка отстраниться. После второго возгласа глаза Ариэль расширились.— Проклятье, — прерывисто прошептала она, вся вспыхнув. — Распутник. Оставь меня. Наверняка, мадемуазель Дюбуа тебе больше по вкусу. Каждый день вижу, как она таскается за тобой. Это порочно. Ты обольститель. Люк Д'Арси. Но я нечувствительна к твоим чарам.Она бросила на него горящий взгляд и пошла прочь. Улыбка причинила боль разбитым губам, и он спрятал радость глубоко в сердце. Несмотря на все ее возмущение, губы Ариэль решительно и нежно ответили на поцелуй.Фургон Йоргенсона был оставлен позади каравана. Лан Йоргенсон бежал за последней повозкой, размахивая куклой.— Африканская ведьма! Натыкала иголок в фигурку с клочком моей рубашки и прядью волос.Ты не сможешь ничего сделать со мной, я высеку тебя.В мощную грудь Йоргенсона внезапно уперлась остроконечная палка Омара. Фермер выпучил глаза на бесстрашное лицо черного воина. Йоргенсон зашагал прочь, швырнув куклу в кусты.Время наматывалось на колеса фургонов, уводящих караван на Запад. Весь день Ариэль заставляла себя отвести глаза от женщин, окружающих Люка. Лидия прикладывала к ушибам тысячелистник, Мария испекла специально для него сладкие булочки с корицей и медом. Анна поцеловала его разбитую щеку и захихикала как девчонка над низким поклоном. Нэнси подала чашку кофе и покраснела, когда он поцеловал ей руку. Бидди по-особенному поджарила картофель с яйцами и толстым куском копченой ветчины. Она устроила целую церемонию вокруг обеда Люка. Гариет и Америка быстро выстирали и развесили сушиться его белье внутри фургона.— Отвратительно, — проворчала Ариэль, когда Элиза дала ему кусок душистого мыла Лидии. — Они лебезят перед ним.Элис Дюбуа прошлась мимо лошади Люка, потом положила руку на седло. Она весело смеялась над ним, и Люк отвечал улыбкой.— Очень даже отвратительно, — повторила Ариэль, сидя на спине Тайжет. Она подняла подбородок и горделиво отправилась в дорогу. Пока лошадь ровно бежала по прерии, тело Ариэль напряглось от непонятного чувства. Она была разбужена Люком, лежавшим между ее ног, чувствовала возбужденную мужскую плоть.Он колдун, мрачно решила Ариэль, вспыхнув при воспоминании о напряженной пульсации своего тела под мужскими пальцами, о горящей от поцелуев коже на груди.На мгновение, только на одно мгновение, она захотела его настолько сильно, что отреклась бы от всего над чем работала, чего стремилась достичь. Она хотела почувствовать твердую, пульсирующую плоть внутри своего лона, чтобы он забрал глубокую, обжигающую боль…— Проклятье, — выругалась Ариэль. Потом она вспомнила бедное, разбитое лицо Люка, пальцы хотели гладить раны, а губы — ласкать их. Груди Ариэль, набухшие и упругие, болезненно отзывались на любое легчайшее прикосновение, а каждое резкое движение лошади вызывало неприятное ощущение внизу тела.Она не станет очередным трофеем Люка. Не поддастся демоническому, опасному очарованию и этим туманным, горячим, голодным глазам.— Ариэль, перестань разговаривать сама с собой, — натянуто приказала Глэнис, стараясь не обращать внимания на Сиама, который взял вожжи из ее рук. Она колко взглянула на него из-под полей шляпы.— Так слишком близко, мистер Сиам.Они переправились через Кансау Ривер и стали лагерем на берегу Биг-Солдер-Крик. Пополнив свои запасы продовольствия, переселенцы продавали индейцам табак, порох и пули.Среди степи стали появляться небольшие рощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113