Просто так получилось.
Доктор Огаст явно ориентировался на реальное положение вещей, а не на фантазии. С такими людьми Калину нравилось дурачиться. Как с Маркусом. Но доктору, очевидно, сейчас было не до шуток. Он с удивлением посмотрел на Колина и продолжил:
– Я – хирург, как вам уже известно, и преподаю здесь, в больнице. Я много трудился, чтобы заработать свою репутацию. – Эти слова он умудрился произнести без всякого высокомерия. – Но блестящая репутация требует подтверждения и постоянного совершенствования. Вы, возможно, слышали, как я удалил опухоль с головы графа Лайдона?
Мэдлин и Колин кивнули.
– Мой отец был врачом в Марбл-Майле, Меня послали учиться в Эдинбург. Долг врача – развивать медицину и делиться своими знаниями. Я познакомился с мистером Паллатайном в цирке, там много интересных людей, и тогда узнал, что у него слабое сердце. Я уверен, что era сердечный недуг связан с большим ростам, потому что уже слышал где-то об этом раньше. Понимаете, мне хотелось увидеть его сердце. Меня буквально начала преследовать эта мысль. Сердце у него начало барахлить всерьез, и когда стало понятно, что его смерть – вопрос нескольких недель, я стал внимательно наблюдать за ним. Я хотел первым потребовать его тело для науки, несмотря ни на что. А мистер Паллатайн… Ему это не нравилось.
Колин представил себе человека, который добродушно зарабатывал себе на жизнь своим огромным ростом, в окружении важных ученых «стервятников», горящих желанием распотрошить его тело. Колин подозревал, что ему бы тоже это не понравилось.
– Мистер Паллатайн придавал большое значение своему телу, но зачем нам нужны тела, когда мы покидаем этот бренный мир? Но вдруг ваше тело, подаренное науке, безмерно улучшит жизнь других людей, родившихся после вас?
– Мне кажется, не каждый способен рассуждать так прагматично о подобных вещах, как врачи, – подала голос Мэдлин. Она вовсе не винила доктора Огаста, но Колин знал ее достаточно долго, целых полтора дня, чтобы услышать раздражение в ее голосе и понять, что это значит.
Он оторвал взгляд от очаровательного, по общему мнению, доктора и от его пистолета. Даже в темноте было видно, что на Мэдлин лица нет. Оно застыло, в нем не было ни кровинки. Странно, но Колин думал, для того чтобы лишить мужества Мэдлин Гринуэй, потребуется нечто гораздо большее, чем скелет ростом в семь футов. «Может быть, воспоминания нарушили ее спокойствие», – подумал Колин.
– Полагаю, со временем начнут возражать гробовщики, если все в благородном порыве начнут жертвовать свои останки, – сказал Колин. – Это разорит их бизнес.
Доктор Огаст оценил эту шутку, выгнув бровь.
– Мне кажется, я немного переусердствовал, мистер Паллатайн практически запретил мне находиться с ним рядом, – заметил доктор Огаст. – Не пускал в дом. Мне пришлось дать взятку одной из его служанок, чтобы она сообщала мне о состоянии его здоровья. Когда он умер, она дала мне об этом знать. Я смог забрать тело. И поскольку служанка потеряла доход, который получала за информацию, она подкинула мне идею о похитителях трупов. Похоже, ее дружок – один из них. Зарабатывает приличные деньги, продавая тела.
– Прислуга. Не всякой прислуге можно доверять, – заметил Колин. Он не был уверен, что доктор в своем уме, что у него нет психических отклонений.
– Да поймите же, я был помешан на этом, – сказал доктор. – Мне неприятны похитители трупов из принципиальных соображений. Это отбросы общества. И за последние несколько недель вы, несомненно, узнали об этом, мистер Эверси. Мне понятен тот ужас, который должны испытывать люди, узнав, что вечный покой близких однажды ночью мог быть нарушен похитителем трупов с лопатой. Но как, Господи, мы должны улучшать профессионализм хирургов, наши знания в области человеческого тела или спасать жизнь людей, если в наших больницах не будет трупов, на которых можно практиковаться? Подумайте о той боли, которую можно было бы предотвратить или излечить…
Доктор посмотрел на Мэдлин. Мэдлин не шелохнулась. Она не кивнула, не подняла удивленно брови, не вздохнула. Она просто ждала.
– И если дорогому вам, близкому человеку потребуется хирургическое вмешательство… Разве вы не предпочтете врача, который исследовал: или разрезал настоящее человеческое тело, а не сделанный из папье-маше муляж? Потому что студенты часто именно это вынуждены делать. Но у нас нет достаточного количества трупов для практики, и законы не позволяют нам получать их в нужном количестве. И да поможет мне Бог, если смертельных исходов в моей практике прибавится, потому что в какой-то момент мне просто не хватит мастерства. Подумайте об этом, прежде чем судить меня за покупку тел. В общих могилах на эти трупы никто не претендует. Все дело в том… Похитители трупов существуют, потому что они нужны.
– Мы не собираемся выдвигать вам обвинения, доктор Огаст, – тихо произнесла Мэдлин. – Мы просто хотим получить ответы.
– Кто-нибудь еще, кроме служанки, знает об этом? – задал вопрос Колин.
– Только служанка, Мэри По, и еще «джентльмен», – с иронией в голосе сказал доктор, – с которым я имею дело, когда покупаю трупы. Его зовут Критчди.
– Как все произошло, доктор Огаст? Когда начался шантаж?
– Однажды поздно вечером я находился у себя в кабинете, когда он появился на пороге. Невысокого роста, крепкий, с редкими волосами, в очках. Он был настолько обыкновенный, что я не поверил своим ушам, когда он сказал… когда он сказал эти слова. Я, как ни странно, рассмеялся. От неожиданности, полагаю. Я попросил его повторить сказанное. И потом… мне уже было не до смеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87