— И когда-нибудь я обязательно надену его. Он будет напоминать мне об этом происшествии и о том, как вы упрямились и отказывались есть. — Пейшенс решительно поднесла к ее рту пастернак. — Вы хуже, чем Генерал, а он — Господь тому свидетель — очень тяжелый человек.Рассмеявшись, Вейн чмокнул Минни в щеку, обтянутую тонкой, похожей на пергамент кожей.— Перестаньте волноваться и слушайте, что вам говорят. Мы найдем жемчуг. Неужели вы сомневаетесь во мне? Если нет, тогда я должен бежать.Ответом ему была слабая улыбка. Довольный достигнутым результатом, он оживленно поклонился дамам и ушел.И отправился на поиски Даггана.Его грум тренировал серых, поэтому Вейн, чтобы не терять время, побеседовал с Гришемом и другими грумами. Когда Дагган вернулся и завел лошадей в денники, Вейн, прихватив грума с собой, решил взглянуть на жеребенка, пасшегося на поле рядом с конюшней.Дагган начинал простым грумом, а потом отец Вейна повысил его в должности, назначив личным грумом своего старшего сына. Дагган был очень надежным и опытным работником. Вейн полностью полагался на его знания, на его мнение об остальных слугах. В течение года Дагган часто бывал в Беллами-Холле, сопровождая как родителей Вейна, так и его самого.Вейн хорошо знал Даггана и верил ему.— И кто на этот раз? — спросил он, когда они отошли от конюшни на значительное расстояние.Дагган попытался изобразить непонимание, но, увидев, что Вейн не верит ему, плутовато усмехнулся:— Симпатичная горничная из столовой. Эллен.— Горничная из столовой? Это может быть очень полезным. — Вейн дошел до ограды поля, где пасся жеребенок, и облокотился на верхнюю жердь. — Ты слышал о последней краже?Дагган кивнул:— Мастерс рассказал нам перед обедом. Он даже вызвал егеря и его парней.— Каково твое мнение о слугах? Может там быть что-нибудь?Дагган, подумав, сказал решительно:— Хорошая команда. Нет никого, кто был бы нечист на руку. Все довольны. Ее милость добра и великодушна, никто бы не захотел обидеть ее.Вейн не удивился тому, что мнение Даггана совпадает с выводами Мастерса.— Мастерс, миссис Хендерсон и Ада будут следить за домом. Гришем берет на себя конюшню. Что касается тебя, я хочу, чтобы ты внимательно следил за угодьями на всем расстоянии от дома, какое только можно пройти пешком.— Вы думаете, кто-то попытается сбыть жемчуг? — предположил Дагган.— Или закопать его. Если увидишь взрыхленные участки почвы, выясни, почему там копали. Садовник стар, в это время года он уже не будет ничего сажать.— Верно.— Еще я хочу, чтобы ты внимательно слушал свою горничную, пусть она болтает сколько хочет, не останавливай ее.— Боже! — поморщился Дагган. — Вы даже не представляете, о чем просите.— И все же постарайся, — настаивал Вейн. — Я допускаю, что молоденькие горничные не будут рассказывать миссис Хендерсон или Мастерсу все из страха показаться глупыми или привлечь внимание к чему-то недозволенному.— Ладно. — Дагган подергал себя за мочку уха. — Думаю… в общем, старую леди жалко, она всегда была добра… можно и пойти на жертвы.— Согласен, — сухо произнес Вейн. — И если что услышишь, сразу ко мне.Предоставив Даггану размышлять над исполнением задания, Вейн вернулся в дом. Солнце уже клонилось к закату. Войдя в холл, он столкнулся с Мастерсом, который нес серебро в столовую.— Мистер Деббингтон пришел?— Я не видел его с завтрака, сэр. Возможно, он пришел и находится где-то в доме.— Он не приходил на кухню обедать? — встревожился Вейн.— Нет, сэр.— Где его комната?— Третий этаж, западное крыло, предпоследняя дверь.Взбежав по лестнице, Вейн свернул на галерею, которая вела в западное крыло, и по другой лестнице начал подниматься на третий этаж. Внезапно он услышал шаги. Он поднял голову,ожидая встретить Джерарда, но увидел спускающегося Уиттикома.Уиттиком заметил его только тогда, когда преодолел целый пролет лестницы. Остановившись на секунду, он сухо кивнул Вейну:— Кинстер.Вейн ответил на его приветствие.— Вы видели Джерарда?Брови Уиттикома надменно поползли вверх.— Комната Деббингтона в конце крыла, моя же — у лестницы. Мы с ним не встречались.Еще раз холодно кивнув, Уиттиком пошел вниз, а Вейн поспешил вверх.Едва открыв дверь, он понял, что нашел нужную комнату. Запах бумаги, чернил, угля и краски был достаточным доказательством. Как ни удивительно, в комнате был порядок. Вейн был уверен, что в этом сказалось влияние Пейшенс. Большой стол у окна — единственное место в комнате, где царил хаос, — был завален набросками, этюдниками, гусиными и металлическими перьями, карандашами и карандашной стружкой.Вейн неторопливо подошел к столу.Свет, лившийся из окна, освещал только часть его поверхности. Вейн обратил внимание на то, что карандашную стружку недавно перебирали, а потом снова собрали в кучку: между листами бумаги и страницами этюдников застряла грифельная крошка и завитки стружки.Как будто кто-то листал блокноты, потом, заметив, что стружка попала на страницы, стряхнул ее.Это насторожило Вейна, но он отказался от подобной мысли. Возможно, просто любопытная — или влюбленная — горничная.Он выглянул из окна. Западное крыло было самым удаленным от руин. Солнце уже почти село. То редкое освещение, которого так ждал Джерард, давно исчезло.От недоброго предчувствия у него по спине пробежал холодок. Живо представив осиротевшие мольберт Джерарда и скамеечку, он чертыхнулся.И побежал вниз по лестнице гораздо быстрее, чем поднимался.Миновав холл и коридор, выскочил из дома через черный ход. И остановился.Он опоздал всего на секунду. Пейшенс, окруженная своим «гаремом», уже внимательно смотрела на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114