Глаза Доминика сузились.
— Эта колдунья причастна к предательству Дункана.
— Потерять Дункана — страшнее наказания для Эмбер ты не мог бы и вообразить.
— А ты? Какое наказание будет тебе за то, что ты все устроил таким образом, чтобы Дункан нарушил клятву?
— Смотреть, что будет происходить с Эмбер, — вот мое наказание. Лишь Наделенные Знанием будут в силах понять всю его тяжесть.
Доминик бросил беглый взгляд на Кассандру. Она кивнула, но то, что он хотел узнать, сказали ему горестные складки, залегшие у ее рта Он снова повернулся к Эрику.
— А какое наказание будет Дункану? — тихо спросил Доминик. — Ибо я подозреваю, что ты хочешь наказать и его.
Из-за стен донесся резкий крик сокола, в котором одновременно звучали торжество и ярость.
Усмешка Эрика была жестокой, совсем под стать крику сокола.
— Эрик! — вскрикнула Эмбер. — Не надо! Дункан ведь не понимает! Нельзя же его за это карать!
— Дункан будет первым, кто вкусит от своей кары, — мягко произнес Эрик, ни на миг не отводя взгляда от Глендруидского Волка. — Он поймет это слишком поздно и сможет лишь проклинать себя за то, что был таким дураком.
В зале воцарилась тишина, пока Доминик изучал Эрика блестящими, подобно ртути, глазами.
— Останется ли Дункан в живых после этой „кары"? — спросил Доминик.
— Не знаю.
— Он может остаться в живых?
— Не знаю.
Мягким движением Доминик чуть сильнее надавил на меч, приставленный к Эрикову горлу.
— А что ты знаешь, гордый лорд? — тихо спросил Доминик.
— Что Дункан и Эмбер соединены неисповедимыми путями. Отвергая ее, он отвергает себя. Унижая ее, он унижает себя. Причиняя ей боль…
— Он причиняет боль себе, — резко перебил его Доминик. — Каждый может вытерпеть боль. Но никто не может выжить в Спорных Землях, если у него нет денег, чтобы покупать рыцарей.
— Эмбер у Дункана в крови, — продолжал Эрик. — Скажи мне, Глендруидский Волк, сколько может прожить человек без крови? Сколько он захочет жить!
Доминик посмотрел на Дункана. Шотландский Молот стоял к ним спиной. Было очевидно, что его больше не интересовало происходящее между Домиником и Эриком.
Глендруидский Волк взглянул на Эмбер. Ее побелевшее лицо и откровенный страх у нее в глазах сказали ему больше, чем он хотел знать. Плавным, сильным движением Доминик вложил меч в ножны.
— Ты обязан мне жизнью, — сказал он. — Употреби ее на то, чтобы помочь Дункану. Мне нужно, чтобы он жил и правил в замке Каменного Кольца. Только это и может предотвратить войну. Эрик молчал.
— Я лишь один раз оказываю снисхождение одному и тому же человеку, — холодно произнес Доминик. — Если будет война, ты умрешь. Даю тебе в этом слово.
Неподвижно распростертый на полу и все еще сжимая в руке меч, Эрик внимательно изучал Глендруидского Волка. Эрик знал, что может напасть на Доминика, даже убить его — и сам он тогда непременно умрет, — или принять предложенные условия.
— Если Знание может помочь Дункану, то ему помогут, — сказал Эрик.
Тихий смех Кассандры заставил всех вздрогнуть.
— Воистину, лорд, ты достоин носить знак Глендруидского Волка, — дерзко проговорила она.
Доминик поднял одну черную бровь и сказал:
— Даю тебе семь дней, чтобы найти решение для Дункана. Потом я скреплю своей печатью расторжение брака, и пусть дьявол берет, что ему надо.
— Только семь дней? — Да.
— Идет. — Эрик одним гибким, стремительным движением вскочил на ноги, не выпустив из руки меча.
Саймон прыгнул вперед со столь же поразительной быстротой. Слегка усмехнувшись, Эрик вложил меч в ножны и повернулся к Доминику.
— Я даю тебе клятву, — сказал Эрик. — Эмбер подтвердит ее.
— В этом нет нужды, — ответил Доминик.
— Я скажу Наделенным, что дал клятву без принуждения, по доброй воле, и поэтому ее должны соблюдать все Наделенные Знанием.
Доминик опять поднял одну бровь. Про себя он решил, что когда в следующий раз Мег придет охота просветить его насчет Наделенных Знанием, он будет слушать ее с большим вниманием.
— Сестра, — позвал Эрик, протягивая руку.
Иди, — тихонько подтолкнула Эмбер Кассандра. — Прими дар, который пожелал преподнести Глендруидский Волк.
Эмбер вышла вперед нетвердыми шагами. Вместо того чтобы взять Эрика за руку, она обхватила его за шею, крепко уцепилась за него, словно за якорь в бурю. Эрик тоже обнял ее, чувствуя у себя на шее ее горячие слезы.
— Я люблю тебя, брат, — прошептала Эмбер.
— Я тоже тебя люблю, сестра, и потому не нарушу своей клятвы.
— Да, — сказала Эмбер, потрясенная теми чувствами, что хлынули к ней от Эрика. — Я чувствую, как это бурлит в тебе. Ты очень сильно этого желаешь.
Она медленно выпустила его из объятий. Даже не прикасаясь к нему больше, она осталась стоять рядом с вновь обретенным братом.
Саймон убрал в ножны меч, как только Доминик убрал свой. Дункан перекинул молот через плечо, и тот мирно повис на нем. Доминик подошел к Мег и ободряюще улыбнулся ей.
Кассандра смотрела на все это с холодной улыбкой.
— Не странно ли, Глендруидский Волк? — спросила она.
— Что пощадили жизнь Эрика?
— Нет. Что все вы принимаете на веру слово девушки, с которой так несправедливо поступаете.
Доминик пожал плечами.
— Мне довольно одного взгляда на Эмбер, чтобы понять, что она не предаст Дункана.
— Да, — проговорила Кассандра, понизив голос. — Ты знаешь то, что этот гордый воин отказывается признать. Эмбер любит Дункана.
— Она помогла предательству.
— Если бы не это „предательство", Дункан был бы повешен, и началась бы война. Мрачная смерть, а не богатая жизнь.
— Да.
— Тогда скажи мне, в чем же Эмбер предала своего темного воина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114