– Тогда сделай так, чтобы они увидели ее живой и здоровой. И побыстрее.Доминик, прищурившись, посмотрел на брата. Саймон ответил ему таким же взглядом. Он был уверен, что, если с его мнением и не соглашаются, то по крайней мере считаются.– Дункан шныряет где-то поблизости? – спросил Доминик после минутного раздумья.– Кто-то определенно шныряет, – ответил Саймон. – Собаки нашли в дальнем парке убитого оленя, от него остались только голова и копыта.– Это браконьеры.– Браконьеры, которые ездят верхом? – в голосе Саймона сквозила ирония. – И они…Доминик поднял руку в знак того, чтобы Саймон замолчал. К ним приближалась Эдит с двумя кружками эля. Саймон хотел взять одну из кружек, но она отступила на шаг.– Нет, сэр, это для господина. Он выпил очень мало за обедом с женой.Эдит, улыбаясь, протянула кружку Доминику.– Спасибо, – поблагодарил он вежливо, хотя ему очень не нравились ее водянистые жадные глаза.Доминик отпил, поморщился, потом быстро проглотил остальное. Саймон так же быстро покончил со своим элем.– Редко случается попробовать такую гадость, – проворчал Доминик, возвращая кружку Эдит. – Фу! Желчь и то вкуснее.– Должно быть, бочонок закис, – тоже поморщился Саймон и сплюнул. – Противнее, чем ведьмина зависть.– Принести другого? – спросила Эдит, явно желая побыстрее уйти.– Мне – нет, – ответил Доминик.Саймон тоже с отвращением замотал головой.Эдит взяла кружки и торопливо удалилась. Рыцари хотели пить. Их мучила жажда после боя в тяжелых доспехах.– Есть свидетельства, – продолжал Саймон, как будто их разговор и не прерывался, – что Дункан и его отряд обосновались в какой-то башне меньше чем в половине дня езды отсюда. Ходят слухи, что они начали строить укрепленную крепость.Доминик стоял и смотрел на облака, проплывающие над темными каменными стенами замка.– Доминик! – окликнул Саймон.– Пока здесь не появятся мои остальные воины, я не справлюсь с Дунканом, – резко произнес Доминик. – У меня людей хватит только для того, чтобы выдержать осаду. Если я выйду из замка из-за кучки оленьих копыт и каких-то слухов, я потеряю и землю, и жизнь.Саймон хотел возразить брату, но передумал. Когда дело касалось тактики, он всегда полагался на его опыт.– Это тяжело сознавать, – наконец сказал Саймон.– Да, – уныло согласился Доминик.Он пошел через двор.– Куда ты? – поинтересовался Саймон.– К моему соколенку. Она смоет с меня эту горечь своей волшебной водой. * * * Лекарства, которые Мэг дала Адели, были очень сильными и потому весьма опасными, но выбора у нее не было. Если ребенок не родится через час или два, то и он, и мать умрут еще до наступления ночи.– Мне очень жаль, – проговорила Мэг безнадежно, – но я не могу дать тебе ничего, кроме успокаивающего. Любое обезболивающее замедлит роды.– Пусть… будет больно, – простонала Адель. – Силы… вот все… что я прошу… у тебя… Чтобы он родился!Сквозь хрипы и стоны Адели Мэг услышала отдаленный стук лошадиных копыт и крики людей. Схватки повторялись через две-три минуты. Потом путь в Божий мир открылся наконец младенцу, и Мэг уже не отвлекалась. Она не замечала ничего, кроме мук рожающей женщины.– Молодец! – хвалила Мэг роженицу. Она почти кричала от возбуждения. – Головка уже вышла! Еще чуть-чуть, отважная женщина! Еще чуть-чуть, и все будет хорошо!За спиной Мэг распахнулась дверь. Несмотря на протестующие крики повитухи, Доминик с обнаженным мечом ворвался в дом; острый край лезвия зловеще блестел.Его стальные глаза оглядели единственную комнату в доме с быстротой и зоркостью орла, выискивающего жертву, но он скорее услышал, чем увидел Мэг во мраке помещения: глухое позванивание золотых пут выдало ее. Она стояла на коленях перед постелью в своей странной рубашке.Доминик разъярился, увидев, что его опасения оправдались. Мэг оставила свой роскошный плен, чтобы прийти к Дункану из Максвелла, который не имел ни земель, ни благородной крови.«Именем Господа, ты раскаешься в…»Но первый крик ребенка прервал безмолвное проклятие Доминика. Он онемел. Радостное облегчение постепенно вытесняло из его груди гнев, и он даже почувствовал слабость.Доминик ощутил вдруг какую-то горечь во рту. Он сглотнул, потом еще, но во рту по-прежнему было сухо, и горький привкус эля не исчезал. Доминик вложил меч в ножны неуверенным движением, которое удивило бы Саймона.– Ты подарила Гарри еще одного прекрасного сына, – сказала Мэг Адели, когда закончила чистить рот и ноздри ребенка. – Приложи его к груди, хотя, я думаю, он не будет есть. Малыш устал так же, как и ты.– Спасибо, – с трудом вымолвила Адель. – А теперь иди… пока твой господин… не узнал…– Ее господин уже узнал, – громко произнес Доминик.Изумленный крик Мэг слился с голосом Саймона со двора:– Доминик! Все в порядке?– Я нашел ее! – ответил ему Доминик через плечо.Прежде чем он опять заговорил, Саймон ворвался в комнату с обнаженным мечом.– Успокойся, – остановил Доминик. – Мой сокол опустился не на руку Дункана.– Почему же она нарушила клятву? Почему она…Ответом на все вопросы Саймона был детский крик.– Боже мой! – воскликнул Саймон, ловким движением вкладывая меч в ножны. – Это новорожденный ребенок!Повитуха вошла в комнату вслед за Саймоном.– Нет! Остановитесь! – кричала она, пытаясь защитить Мэг и Адель. – Это чудо! Бедняжка мучилась целых два дня. Только когда я сказала ей, что ребенок умрет до ужина, она разрешила мне послать за госпожой.Глаза Доминика сузились в щелочку, и он испытующе посмотрел на Мэг.– Это правда? Она долго мучилась?Адель тихо застонала.– Да, – почти шепотом сказала Мэг, снова повернувшись к Адели. – А теперь уходи, муж, забирай своего брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83