— Отважный, безрассудный соловушка.Доминик резко обернулся, вглядываясь в лицо брата.— Ариана? — произнес он, потрясенный.— Да, — ответил Саймон. — Я пропустил мимо себя одного из рыцарей, но другой уже занес меч, чтобы разрубить меня надвое. Я уже простился с жизнью, как вдруг из тумана появилась Ариана на своей коротконогой лошадке и на всем скаку налетела на боевого коня этого изменника.Эрик и Доминик онемели от изумления.— Прежде чем закончилась неразбериха, — продолжал Саймон, — с неба на лошадь другого разбойника молнией ринулся сокол и обратил всадника в бегство. Думаю, третий рыцарь решил, что с него на сегодня довольно, и покинул поле битвы вслед за остальными.— Ариану ударили в голову? — спросил Эрик.— Не знаю. Я видел только, как блеснул кинжал этого мерзавца. Я бы, наверное, убил проклятого изменника, если бы не вмешался тот голубоглазый дьявол.За этими словами последовало молчание. Наконец Доминик спросил:— Ты ранен?— Пустяки, во время наших постоянных упражнений я получал удары и посильнее.— Благодаря этим упражнениям ты сумел продержаться до подмоги, — пробормотал Доминик.— Да, — согласился Саймон. — И еще мне повезло, что этому кровожадному дьяволу изменила выдержка.Эрик и Доминик переглянулись.— Ты опознал бы этого рыцаря? — спросил Саймона Эрик.— Думаю, что нет. Таких широкоплечих голубоглазых подонков в Спорных Землях — что камней в Долине.— А что за герб был у него на щите? — спросил Доминик.— Никакого, — коротко ответил Саймон.— А что…— Довольно расспросов, — нетерпеливо прервал Саймон. — Меня сейчас беспокоит Ариана, а не презренные трусы, которые на нас напали.С этими словами Саймон ласково погладил Ариану по щеке. Его прикосновение было легким, как дуновение ветерка, и странно было ожидать такой нежности от воина с усталым изможденным лицом и следами недавней битвы на теле.— Попытайся оторвать полоску ткани от подола ее платья, — сказал Эрик.Доминик потянулся было к Ариане, но рука Эрика остановила его.— Нет, пусть это сделает твой брат, — сказал он и добавил, обращаясь к Саймону: — Когда ты будешь отрывать лоскут, думай о том, что у Арианы нужно остановить кровотечение.Саймон стянул с руки кожаную рукавицу, сжал сильными пальцами ткань и дернул ее что есть силы. Полоска ткани оторвалась ровно, даже не оставив рваных краев.— У тебя хорошо получается — прямо как у Посвященного целителя, — одобрительно заметил Эрик.— Да тут и уметь нечего, — возразил Саймон. — Ткань прямо разошлась у меня в руках. И как только это платье не распалось по нитям, оставив Ариану в одной сорочке?Эрик слабо усмехнулся и сказал:— Теперь туго-натуго перевяжи рану так, чтобы и лезвие кинжала нельзя было просунуть под повязку.Саймон чуть приподнял Ариану, чтобы перевязать ее, и она слабо застонала. Этот стон причинил Саймону больше боли, чем самые жестокие удары мечей изменников.— Почему ты не послушалась меня, маленькая ночная пташка? — тихо промолвил он.Его голос был мягким, но в нем слышалась боль.Ответа не последовало — только таинственная ткань прильнула к Саймону, пока он перевязывал Ариану.— Ты бы успела спастись, — прошептал Саймон.— А ты был бы мертв, — сухо возразил Эрик.Саймон хотел было что-то сказать, но слова не шли у него с языка. Спустя некоторое время он выдохнул какое-то сарацинское проклятие.— Я рыцарь, — наконец произнес он. — И мой удел — погибнуть на поле битвы. Но Ариана… Она не должна была сражаться, как воин, за свою жизнь, а тем более за жизнь своего мужа.— Кассандра с тобой бы не согласилась, — возразил ему Эрик. — Посвященные верят, что каждый человек — будь то мужчина, женщина или ребенок — имеет право сражаться в меру своих сил за то, во что верит.Саймон мрачно усмехнулся. Лицо его было угрюмым, но руки продолжали с осторожной нежностью перевязывать Ариану. И все равно жалобный стон нет-нет да и вырывался из ее груди.— Соловушка, потерпи, — ласково приговаривал Саймон. — Прости, что причиняю тебе боль, но я должен помочь тебе.— Она это знает, — сказал вдруг Эрик.— Знает? Как? — холодно спросил Саймон. — Она же без сознания.Эрик посмотрел на аметистовую ткань, покорно лежавшую в ладонях Саймона, и ничего не ответил.Высоко в небе показался сокол, раздался его резкий и пронзительный клик. За ним следовал второй сокол, его белоснежные крылья сияли в лучах солнца.Доминик натянул охотничью рукавицу Саймона и издал особый охотничий посвист. Услышав этот призыв, Скайленс плавно опустился на руку Доминика, вновь возвращаясь в добровольный плен.За ним и Эрик встал и протянул руку, и его сокол спикировал вниз с захватывающей дух быстротой. В последний момент птица расправила крылья и медленно спланировала на охотничью рукавицу Эрика.— Ну, Винтер, что скажешь? — мягко спросил он у птицы и просвистел восходящую мелодию.Сокол склонил голову набок, настороженно глядя на хозяина ясным, умным взглядом. Затем раскрыл крючковатый клюв, и из его горла полились удивительно сладкие трели. Некоторое время сокол и Посвященный пересвистывались друг с другом.Затем Эрик взмахнул рукой, сокол снова рванулся ввысь и вскоре растаял в чистом осеннем небе.— Всадники еще в пути, — произнес Эрик, оборачиваясь к друзьям. — Стагкиллер и Свен следуют за ними. Они скачут по древней тропе.— Ты знаешь, куда она ведет? — спросил Доминик.— К Сильверфеллу. Стагкиллер проводит Свена обратно до Стоунринга.— Почему? Мы же должны знать, где находится лагерь изменников, — нетерпеливо произнес Доминик.Эрик молчал.Саймон бросил быстрый взгляд на соколиный профиль Эрика, сына могущественного северного лорда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116