А тебе?— Мне?— Тебе он понравился?Саймон метнул на целительницу подозрительный взгляд, но Посвященная с бесстрастным видом молча ждала ответа.— Да, он мне понравился… если это так уж важно.Кассандра склонила голову и, улыбнувшись, произнесла:— Это важно, Саймон, можешь мне поверить.— Почему?— Этот бальзам впитал в себя все, что напоминает Ариану.— Полночь, луну, запах роз и грозы, — задумчиво произнес Саймон, не отрывая глаз от своей жены.— Она уже очнулась? — спросила Кассандра.— Почти.Кассандра подошла к постели, склонилась к Ариане и медленно покачала головой.— Вряд ли она придет в себя сегодня или даже завтра, — уверенно произнесла она.— Но последние два дня она ведет себя почти осознанно, мне даже порой кажется, что она понимает, что я ей говорю.— Вполне возможно.Саймон пристально взглянул на Посвященную.— Все дело в бальзаме, — спокойно пояснила Кассандра, поймав его вопросительный взгляд. — Он переносит человека в призрачный мир, где сон и явь неразличимы, и там ему являются волшебные видения.— Может ли такое быть?Кассандра улыбнулась:— Ариана будет крепко спать, но чувства ее будут бодрствовать. Как и у тебя, наяву.— А боль — ее она тоже почувствует? — тревожно спросил Саймон.— А ты этого хочешь?— Боже мой, конечно, нет. Ариана уже достаточно настрадалась из-за меня, — поспешно произнес он. Потом добавил: — А в этом своем сне… она будет чувствовать еще что-нибудь?— Что?— Отвращение к моим прикосновениям, — резко ответил он с затаенной горечью.— А ты чувствуешь к ней отвращение? — в свою очередь, спросила Кассандра.— Нет.— Она отстраняется от тебя сейчас, когда ты дотрагиваешься до нее?— Нет. Напротив, она еще теснее прижимается ко мне.— Вот и хорошо, — коротко заметила Кассандра. — Значит, ей уже лучше.Саймон молча погладил длинные густые локоны Арианы, и она вновь повернула к нему голову, успокаиваясь от его ласки.— Будет ли Ариана помнить свои сны, когда очнется? — спросил вдруг Саймон.— Мало кто их помнит. Целительные сны, они… — Кассандра пожала плечами. — Они совсем не похожи на обычные.Кассандра отвернулась и принялась разводить огонь в очаге, а Саймон взял узелки, которые она принесла с собой, и тщательно понюхал каждый мешочек, чтобы удостовериться, что в нем и вправду целебные травы. Обычно он растирал щепотку каждого порошка в пальцах, пробовал его на вкус и только после этого решал, готовить ли из него снадобье.— Тысячелистник немного заплесневел, — сказал Саймон, роясь в одном из мешочков.— А у тебя острый нюх, — лукаво заметила Кассандра. — . Мне скоро принесут свежей травы. А пока придется довольствоваться той, что есть.Саймон недовольно поморщился, но не возразил. Перемешал несколько порошков и высыпал их в воду, гревшуюся на огне. Под пристальным взглядом Кассандры он придвинул к себе ступку с пестиком, бросил в нее немного трав и растер их энергичными движениями. Полученный порошок использовали как успокоительное.Пряный аромат трав разлился по комнате, запахи бальзама и целительного настоя причудливо смешались. Саймон помешивал травяной чай, следя за тем, чтобы его аромат не был слишком крепким. Затем он взял чуть-чуть снадобья, растер на внутренней стороне запястья и стал ждать его действия: он хотел удостовериться, что жидкость не вызывает ни жжения, ни зуда на коже — ничего, что могло бы помешать исцелению.— Ты очень заботлив со своей холодной женушкой, как я погляжу, — заметила Кассандра.Саймон искоса бросил на нее взгляд черных глаз, но ничего не ответил.— На твоем месте любой другой был бы рад увильнуть от всего этого, уж можешь мне поверить, — добавила Посвященная.— Я не трус, сударыня.Слова были сказаны тихо, но от них повеяло ледяным холодом.— Всем известна твоя храбрость, — спокойно согласилась Кассандра. — Никто бы и слова не сказал, если бы тебе не удалось защитить свою жену от рыцаря-разбойника — ты ведь вступил в схватку с противником, который шутя мог уложить с десяток до зубов вооруженных воинов.— На что ты намекаешь? — тихо спросил Саймон, еле сдерживая охватившие его злость и раздражение.— Ни на что я не намекаю — просто дивлюсь твоей смелости.— Посвященные «просто дивиться» не умеют.Резкие нотки в его голосе заставили Ариану беспокойно повернуть голову. Ее пальцы крепко стиснули руку Саймона, словно в страхе, что он вдруг покинет ее.— Удивляйся себе на здоровье где-нибудь в другом месте. — Саймон снова понизил голос: — Видишь? Ты беспокоишь мою жену.— Как вам будет угодно, господин целитель. Только хорошенько запомни: Ариана должна ощущать лекарственный бальзам каждой частичкой своего тела.С этими словами Кассандра быстро вышла из комнаты.Саймон смотрел на Ариану и погрузился в невеселые размышления.«Целитель…Если бы это было так просто.Если бы я смог излечить ее тело травами и ласками.Тогда, может быть, мне удалось бы исцелить и душу моей ночной пташки.А заодно и свою душу, в которой так же холодно и темно»Помимо воли слова Доминика всплыли в памяти Саймона:«Ты тоже оставил свое сердце в сарацинских землях…Кто согреет твою душу, если ты женишься на леди Ариане?»Ариана тихо застонала, как бы возражая кому-то или чему-то, известному только ей.Услышав ее тихий стон, Саймон очнулся от тяжелых раздумий. Прошлое не исправить. Какое бы оно ни было — радостное или горькое, — с ним придется жить.Саймон внезапно отвернулся от спящей жены. Несмотря на ее молчаливый, бессознательный протест, он осторожно высвободил свою руку из ее нежных, слабых пальчиков и приступил к ритуалу омовения, которому его обучила Мэг перед отъездом в Блэкторн.Проворные, заботливые руки Саймона, пахнущие целебным мылом, слегка ослабили серебряную шнуровку платья Арианы, и оно сползло с ее плеч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116