Через несколько секунд жеребец вскрикнул, а потом попытался встать на дыбы и стряхнуть с себя ненавистного чужака.
Корд сдавил ногами бока Дева и натянул повод, пробуя повернуть его голову так, чтобы он не мог встать на дыбы. Дев, казалось, не замечал его усилий и упрямо пытался сбросить седока.
Рейн и Торн обежали вокруг конюшни и, остановившись, вжались в стену. Обоим одновременно пришла одна и та же мысль: им лучше уйти с дороги.
Корд скакал на гнедом разъяренном звере. Оба они были сильными и мощными, борющимися за господство самцами.
Хватая ртом воздух, Рейн наблюдала за развернувшимся у нее на глазах сражением. Она молча молилась, чтобы ни человек, ни животное не пострадали.
Корд все сильнее натягивал узду. Его руки затекли от усилий. Он удерживал могучего жеребца, управляя им с кажущейся легкостью. И медленно, неуклонно заставил Дева подчиниться. Шея жеребца выгнулась высокомерной дугой, на которой вздулись жилы. Он лягался, вне себя от злости.
Корд тянул повод обеими руками, пока морда Дева не коснулась его ботинка. Всем своим видом жеребец выражал лютую ярость и готов был носиться кругами.
И тогда Корд заговорил с Девом, своим чарующим голосом заполняя темноту. Постепенно круги Дева стали меньше, его тело не напрягалось, и он не пытался встать на дыбы; уши уже встали торчком.
Наконец жеребец остановился, замер и зафыркал. По его гнедой шкуре пробежала дрожь. Он раздувал ноздри, как будто впитывая запах Корда.
Корд пробормотал что-то и ласково погладил жеребца по шее.
– Умница. Давай, обнюхивай. Ты знаешь меня, Дев.
Я ухаживал за тобой все пять дней и ночей, когда твоя любимица спала в моих объятиях. Понимаешь? Тебе нечего бояться, дурачок. Только меня.
Корд немного ослабил повод.
Жеребец фыркал, прядал ушами в возбуждении. Корд еще немного отпустил повод, и Дев принял это с благодарностью.
Голос Корда не утихал, он обволакивал Дева, опутывал, как сеть, повергая в рабство. Жеребец фыркал и переступал с ноги на ногу. Ему было нелегко свыкнуться со странным бременем. У него на спине сидел человек без кнута, без шпор, и жеребец чувствовал это. Была только рука, поглаживающая шею, и убаюкивающий, чарующий голос.
Когда Корд взял повод и направил Дева к Рейн, уши жеребца встали. Он кинулся к ней по диагонали, гарцуя при лунном свете под льющуюся музыку шаманского голоса.
Рейн вышла вперед на несколько шагов, потом замерла неподвижно, совершенно очарованная дивным зрелищем. В тот же миг бархатная морда Дева потянулась к ее лицу, впитывая запах. Ее рука сама собой потянулась к ушам Дева и почесала их.
Но ее глаза не отрывались от мужчины, который ехал на ее опасном жеребце. Она коснулась ноги Корда, словно желая удостовериться, что он настоящий.
Только после этого Рейн призналась себе, какой ужас охватывал ее при мысли, что ее возлюбленный будет убит неуправляемым Девом. Вздрогнув, она со вздохом прижалась щекой к бедру Корда. Дев повернул голову, пытаясь увидеть ее.
Рука Корда сжимала веревку, предупреждая своенравные движения лошади.
– Иди сюда, – сказал он своим сказочным голосом и, вытянув левую руку, крепко схватил Рейн, чтобы помочь подняться. – Стоять босиком рядом с этим гнедым очень опасно.
Рейн уцепилась за крепкую мужскую руку, а нога Корда ей послужила стременем. Он легко усадил ее себе за спину. Дев был озадачен непривычным весом, но быстро успокоился, почуяв знакомый запах Рейн и услышав ее голос.
Он фыркал, прядал ушами, пританцовывал на месте, ожидая команду от наездников.
Повинуясь внезапному порыву, Рейн обвила руками талию Корда и прижалась губами к его голой шее. Даже в эту минуту она не могла поверить, что Корд оседлал Дева и теперь ехал на нем. И мужчина, и лошадь были целы и невредимы и тяжело дышали после краткой схватки.
Услышав сигнал портативной рации, которая была у Торна в руках. Дев встал как вкопанный. И Рейн, и Корд удержались на месте, словно были с жеребцом единым целым. Из «уоки-токи» неслось бормотание, голоса перекрывали друг друга.
Торн послушал, потом спокойно сказал Корду:
– Это была дымовая шашка. Какой-то ублюдок решил пошутить. Наверное, он где-нибудь умирает со смеху.
Напускное спокойствие Торна никого не могло ввести в заблуждение: он сгорал от нетерпения заполучить того шутника и побеседовать с ним по-мужски.
– Дев побудет здесь, пока не проверят все конюшни и пока все не уберутся со двора, – сказал Корд. – Я не хочу, чтобы он снова испугался чего-нибудь.
– Вы видели капитана Джона? – взволнованно спросила Рейн. – Все ли с ним в порядке?
– Я ободрал себе руки, – сказал капитан Джон, который шел следом за Торном. – Но больше никаких повреждений.
– Надо было подождать меня, – заявила Рейн. – Дев мог вас убить.
– Я не знал, разрешит ли тебе Корд прийти в конюшню, – сухо ответил капитан Джон. – Это была бы прекрасная ловушка, да и дымовая завеса как нельзя кстати. Я решил попытаться вывести Дева, а не то он поджарился бы в деннике, как рождественский гусь.
Рейн потрясение молчала. Она все еще не могла осознать тот факт, что и капитан Джон знает, что она – мишень, а Корд – ее охранник. Она хотела спросить, давно ли капитан узнал об этом. Но он снова заговорил, медленно подходя к ним.
– Настоящий дьявол, а не жеребец. – Капитан Джон качал головой, глядя на Корда, спокойно сидящего на спине Дева. – Удивительное создание.
Дев смутился и потянулся к капитану.
– У меня хорошая практика верховой езды, – заметил Корд.
Капитан Джон что-то пробормотал себе под нос.
– Не иначе король родео, – расслышала Рейн и тихо засмеялась, вспомнив рассказ Корда о своем детстве, – Я ушел из дома после того, как выиграл серебряный хомут в соревнованиях на полудикой лошади без седла, – признался тот с улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73