Чанс взглянул на Рибу; в его глазах плясали крошечные огоньки.– Такая искренность, – спокойно ответил он. – Я никогда не солгу тебе, даже в шутку. В точности, как ты не лгала мне.Риба хотела было сказать, что она не сказала ему всей правды и не скажет, с тех пор как тема любви стала запретной, но объяснить все это означало нарушить обещание, данное ему и себе. Поэтому она просто улыбнулась и заговорила о другом:– Когда мы спустимся в Чайна Куин?Чанс резко вскинул голову, сузив глаза; его лицо мгновенно напомнило Рибе суровые беспощадные горы. Он пристально, холодно вглядывался в Рибу, словно пытаясь обнаружить, что скрыто за ее улыбкой. Она поняла это и нахмурилась, гадая, почему он так вскинулся при одном упоминании о шахте.– Что случилось? – встревожилась она.– Я никак не мог понять, почему ложь и Чайна Куин каким-то образом связаны в твоем мозгу, – без обиняков ответил он.Риба, сбитая с толку, какое-то время колебалась.– Вовсе нет, – наконец ответила она, откровенно, хотя и несколько смущенно. – Может, это ты связываешь их?Чанс перевернул бифштексы, прищурившись от мельчайших капелек жира, летевших в лицо и шипевших на огне.– Два яйца или три? – спросил он, открывая холодильник.– Два, – тихо ответила Риба, поняв, что Чанс не собирается отвечать на ее вопрос. Ни лжи, ни уверток, одно лишь молчание.Через несколько минут Чанс принес Рибе тарелку, вернулся за своей и сел рядом.– Когда-нибудь, – бесстрастно сказал он, – я отвечу тебе. Но не теперь. В некотором отношении ты знаешь меня лучше, чем кто-либо еще, а в других – не знаешь совсем. И, конечно, можешь неправильно понять все, что я сказал бы сейчас.Он взял ее руку и прижал ладонь к губам, быстро, почти свирепо.– Какой кофе ты любишь? Со сливками или с сахаром? Или то и другое?– Черный, как сердце шахтера.Глаза Чанса на мгновение сузились, но он тут же, словно против воли, улыбнулся.– Черный, так черный.Он выпустил ее руку и, отойдя к огню, вернулся с двумя кружками дымящегося черного кофе.– Осторожно, – предупредил он, когда Риба потянулась за кружкой. – Он горячий и крепкий, как любовь одной женщины.Рука Рибы дернулась, но тут же застыла.– Похоже, его совсем невозможно пить, – небрежно бросила она, взяв кружку, но тут же отставила ее. – Пусть немного остынет.– Некоторые вещи никогда не остывают, – заметил Чанс, приподнимая пальцем ее подбородок, пока Риба наконец не была вынуждена встретиться с ним взглядом. – Солнце. Ядро земли. Ты. Я. Дай нам время, chaton.Она посмотрела в любимые глаза и сказала единственное, что могла ответить:– Да.В молчании, казавшемся таким же естественным, как солнечный свет, струившийся по неровным гранитным откосам скал, возвышавшимся над Чайна Куин, они доели завтрак и прибрали мусор. Когда последняя тарелка была убрана, последний уголек зарыт и припасы заперты в машине, подальше от мелких животных, Чанс повернулся к Рибе:– Готова спуститься в Чайна Куин?Глаза Рибы взволнованно сверкнули.– Я думала, ты никогда не спросишь.Чанс улыбнулся и объяснил, как пользоваться принесенным оборудованием, особенно горняцкой лампой.– Комплект батарей повесишь на пояс. Этот переключатель приводит их в действие. Переключатель трехпозиционный. Большей частью мы используем только самое слабое освещение. Как только включишь лампу, не направляй ее на меня, когда мы начнем разговаривать. Таким образом мы не ослепим друг друга.Кроме шлемов с вделанными в них лампочками, Чанс вынул ружье в кожаном чехле, два фонарика, две фляжки с водой, два молота-кирки, лопату, два охотничьих ножа в чехлах и маленький кожаный рюкзак. Чанс сунул один фонарь, молоток и нож в карманы на широком ремне, похожем на ремень плотника, застегнул пояс на талии Рибы, увидел, что он слишком свободный, и покачал головой.– Подумать только, так худа и так вынослива, – заявил он, покачав головой, и, достав из чехла нож, проделал еще одну дыру и снова затянул пояс. На этот раз он плотно сидел на бедрах.– Сначала тебе будет неловко, но вскоре привыкнешь.– А что, мы разве будем держаться не вместе? – встревожилась Риба, видя, что он экипирован точно так же.– Ты обычно застегиваешь ремень безопасности, потому что ожидаешь несчастного случая? – сухо спросил он.– Понимаю. А что здесь? – поинтересовалась она, показывая на единственный рюкзак.– Еда.– Нам не понадобится два рюкзака?– Без еды можно жить неделями. Вода – другое дело. И свет тоже. Мужчины не раз сходили с ума от темноты, прежде чем умереть от жажды.Риба неловко поежилась.– Не очень приятная мысль, – вздохнула она наконец.– Как и столкновение машин на скорости сто километров в час.– Твоя взяла, – вздохнула Риба.– Все еще хочешь спуститься в шахту?– Да.Чанс сжал ладонями лицо Рибы:– Есть еще кое-что.Риба ждала продолжения, не отводя взгляда от серебристо-зеленых глаз.– Что именно?– Когда мы окажемся в шахте, ты должна беспрекословно слушаться меня. Как только скажу «стоп», останавливайся. Если велю прыгать – прыгнешь. Если не разрешу копать, уберешь лопатку. Если прикажу замереть на месте – замрешь. Договорились?Риба всмотрелась в напряженное лицо, понимая, что он требует полного повиновения не из простого каприза.– Хорошо, – спокойно ответила она.Его поцелуй был одновременно безжалостным и нежным.– Я предпочел бы вообще не видеть тебя в шахте, – хрипло признался он. – Шахты могут быть так же непредсказуемы, как пьяные водители. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.– Не позволю, чтобы меня заворачивали в вату и держали на пыльной полке, – не повышая голоса, объявила она. – Довольно я натерпелась этого в детстве. Как только мы окажемся в шахте, Чанс, я стану повиноваться твоим приказам, но лишь потому, что я взрослый человек, а не ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73