Вкус шардоне был подобен солнечному свету. Закрыв глаза, Кэт наслаждалась его терпким, насыщенным букетом. Уже много лет Кэт не пила такого волшебного вина.
– Ты все еще сердишься? – тихо спросил Трэвис. Кэт посмотрела в его темные глаза, в которых отражалось пламя свечи, и, улыбнувшись, покачала головой.
– Послушай, – сказал он. – Я выбрал этот ресторан вовсе не для того, чтобы купить тебя. Такое мне и в голову не пришло. Если бы я… – Трэвис пожал плечами. – Я пригласил бы тебя в другое место. В этот вечер мне совсем не хотелось бы ссориться с тобой.
– Понимаю. К тому же ты был прав, кормят здесь замечательно. – Кэт посмотрела на оставшийся на тарелке гребешок. – Я доела бы это, не будь так сыта.
– Неужели так вкусно?
– Если не веришь, попробуй сам.
Кэт подцепила вилкой пышный гребешок и вложила его в рот Трэвису.
Слишком поздно подумав об интимности этого жеста, она нахмурилась. Из-за того что Трэвис казался ей таким близким человеком, Кэт приходилось постоянно напоминать себе, что они знакомы всего один день. Зная о нем очень немного, она убедила себя не увлекаться им.
Богатые мужчины не умеют любить. Поэтому Трэвис рано или поздно обманет ее. А ведь отец всегда говорил ей: “Будь проклят тот, кто обманул меня, но если меня обманули дважды, пусть буду проклят я”.
Трэвис языком слизнул остатки соуса с нижней губы.
– Гм… Поразительно. Ты очень хорошо справилась с этим. У тебя есть дети?
Вилка Кэт звякнула о фарфоровую тарелку. Она пригубила вино.
– Нет. У меня нет детей. – Она печально посмотрела на Трэвиса.
Трэвис велел себе быть осторожнее, поняв, что его вопрос был неприятен Кэт.
Перед тем как вернуть ей бокал, Трэвис подлил в него вина.
– Десерт? – спросил он, когда она отставила вино. Кэт кивнула.
Официант материализовался, как дух из пламени свечи.
– Коньяку, – заказал Трэвис, – и что-нибудь шоколадное.
Официант вернулся с хрустальным бокалом, наполненным коньяком, и аппетитным шоколадным муссом. Трэвис пригубил коньяк, кивнул и принялся за десерт, воздушный и в меру сладкий.
– Очень хорошо, – сказал он. Официант улыбнулся и исчез. Трэвис зачерпнул мусс серебряной ложкой и поднес ее к губам Кэт.
– Открывай.
После секундного колебания она открыла рот. Они сидели бок о бок, но Трэвис не умел кормить с ложечки, и капелька мусса упала на подбородок Кэт.
– Проклятие! – пробормотал Трэвис. Он наклонился над Кэт и слизнул мусс, потом повернул кончиком пальца ее подбородок к себе, что бы убедиться, не осталось ли там пятнышка.
– Как видишь, я совсем не умею кормить с ложечки.
– Поэтому ты, наверное, и заказал отдельный кабинет.
Трэвис улыбнулся, зачерпнул еще ложечку мусса и поднес ко рту Кэт. Она понимала, что должна отказаться, но не сделала этого. Ожидание в голубовато-зеленых глазах Трэвиса было для нее слаще десерта.
– Откуда ты знаешь, что шоколад – моя слабость? – спросила Кэт.
Трэвис поднес ложку к ее губам.
– Потому что я сам неравнодушен к нему.
Он от души радовался, что ей так понравился десерт. Внезапно Трэвис нахмурился.
– В чем дело? – спросила Кэт. – На этот у тебя получилось замечательно, ничего не упало.
– В том-то и дело. У меня нет повода слизнуть мусс с твоего подбородка. Может, повезет в следующий раз.
Трэвис взял руку Кэт и поцеловал ее ладонь. С мягкой нежностью его зубы сомкнулись над подушечкой кожи у основания большого пальца. От такой старомодной ласки у нее перехватило дыхание. Улыбнувшись, он потерся бородой о ладонь Кэт. Трэвис знавал нескольких женщин, столь же чувствительных, как Кэт, но одна из них не волновала его так сильно.
Через мгновение Кэт быстро и решительно убрала свою руку.
– Последний кусочек. – Трэвис поднес ей полную ложку мусса.
– Я уже съела свою порцию.
Трэвис явно огорчился, видимо, решив, что она отказывается от чего-то большего, чем мусс.
Кэт жалела, что Трэвис так восприимчив и что общение с ним делает ее такой уязвимой. Однако она не сокрушалась о том, что провела этот вечер с ним. Даже зная о том, что может сгореть, приблизившись к огню, Кэт с наслаждением ощущала трепет жизни.
Трэвис молча зажал в ладонях бокал с коньяком и, нагрев его, подал Кэт.
Она покачала головой.
– Мне очень захочется спать, если я это выпью.
– Ну и засыпай, я доставлю тебя домой. – Трэвис посмотрел ей в глаза. – Ничего опасного в этом нет, я же не Эшкрофт.
Кэт подумала, что именно поэтому ей и следует остерегаться Трэвиса, но как противостоять этой нежной близости, связывающей их все теснее с каждой минутой?
Пьянящий аромат коньяка ударил в ноздри Кэт, когда Трэвис поднес бокал к ее губам. Она чуть склонила голову, чтобы отведать янтарной жидкости из хрустального бокала, согретого теплом Трэвиса.
Трэвис пристально следил, как Кэт маленькими глотками пьет коньяк. Этот пристальный взгляд при других обстоятельствах, безусловно, смутил бы её, но сейчас она сама внимательно наблюдала за своим будущим партнером. Они оба были охвачены жгучим любопытством и испытывали взаимное чувственное и духовное влечение, молча признавая право другого на уникальность.
Только когда Трэвис усадил Кэт на переднее сиденье своего серого “мерседеса”, она поняла, как ей хочется спать. Фары на встречной полосе шоссе набегали ослепляющей, гипнотической серебряной рекой. Впереди рубиновыми огнями блестели задние фонари машин. Тихое урчание автомобиля странным образом успокаивало.
После спиртного Кэт расслабилась, откинулась на сиденье и заснула, тем самым выразив доверие к Трэвису.
Он взглянул на Кэт и улыбнулся, понимая, что это свидетельствует не только о доверии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83