Не за правду, а за способ ее преподнесения.
Разжав кулаки и глубоко вздохнув, Ханна нажала цифру шесть на освещенной панели.
Из динамика интеркома донесся его голос:
– Да?
– Арчер, я…
– Сейчас буду.
Динамик замолчал.
Ханна медленно вылезла из кровати. Извиниться по интеркому не вышло. Она подошла к двери и чуть приоткрыла ее.
Тут же дверь распахнулась, и на пороге появился Арчер. На нем были джинсы, видимо, только что натянутые, так как застегнуты они были лишь наполовину.
– Тебе нужна защита?
– Нет, я…
Он не дал ей закончить. К ее рту уже прижимались его губы и язык. Его руки массировали ее груди и сжимали соски до тех пор, пока ее дыхание не раскололось на стоны и тело не обмякло. Коленом он развел в стороны ее ноги, усадив.Ханну верхом на себя. Обнимая ее одной рукой, Арчер ласкал ее другой. Корчась от наслаждения и судорожно дыша, она со стоном потребовала, чтобы он вошел в нее.
Он положил ее на кровать, раздвинул ее бедра и освободил свой возбужденный член. Опустившись на колени, Арчер подтянул Ханну к себе и погрузился в нее. Ритмично покачиваясь, он почти довел ее до исступления, внезапно остановившись на самом краю.
Ханне показалось, что она поймана в горячей волне. Она не могла ни говорить, ни думать, ни дышать. Вокруг нее бушевала темнота, слепой экстаз.
Затем наступило временное затишье между волнами, короткий перерыв, не позволявший полностью перевести ей дыхание, так как тут же другая волна накрыла ее, не давая опомниться. А потом она хрипло и часто дышала в диком восторге. Все цвета вокруг взорвались, и стало темно. И, утопая, Ханна закричала от нестерпимого удовольствия.
Арчер и был той самой кипящей, сильной волной, в которой она утонула. Он двигался по ней, в ней, вокруг нее. В первобытной мерцающей темноте, которая пахла сексом, имела вкус секса, дыхание Ханны прерывалось, разбивалось вдребезги и воскресало снова после каждого сладострастного толчка.
Наконец, совсем обессилев от борьбы с наслаждением, Ханна машинально произнесла его имя.
– Еще? – спросил Арчер.
В ответ она смогла лишь кивнуть.
Но ее протянутые к нему руки натолкнулись на пустоту: Арчер уже уходил. Ему даже не понадобилось время, чтобы одеться, так как он не снимал джинсы.
Дрожащими руками Ханна потянула вниз шелковую рубашку, которая была задрана до подмышек. Она постепенно приходила в себя и вместе с тем все четче понимала, что произошло. Арчер играл на ней, как на инструменте. Не было ни нежности, ни понимания, только грубый горячий секс. Столько, сколько она хотела.
Племенной жеребец к ее услугам.
Уставившись в потолок расширенными глазами, Ханна вспоминала, как все это происходило в Австралии. Горячо, да. Господи, да. Однако наравне с огнем присутствовала нежность и взаимность.
Арчер понял это раньше ее. Он сказал ей: «Секс может ждать до тех пор, пока ад не покроется льдом. Любовь – нет». Но тогда Ханна не поняла. Ничего не поняла.
Она поняла это только сейчас.
Сорвав с себя кольца, она со злостью швырнула их на тумбочку возле кровати. Еще долго не могла уснуть, лежа в темноте, обхватив себя руками, одна-одинешенька на целом свете.
Огонь. Пламя везде. Повсюду крики, они звенят в ушах. Лэн, бросающий растерзанное тело Арчера к ногам Ханны. Убогая комнатушка исчезает, растворяясь в смехе Лэна. Ханна посреди кошмара. Ее лицо, руки в крови. Она вся в крови.
В крови Арчера.
Кровь повсюду. Но Ханна не может нести Арчера, пробираясь сквозь обезумевшую толпу, ревущую вокруг нее. Черный дым, красная кровь, дикие крики. Арчер должен встать, должен идти. Проснись! Проснись, проснись, проснись.
Его глаза открылись. Он смотрит на нее, но глаза не видят ее. Он ослеп от боли. Кровь повсюду.
– Прости! – закричала она. – Я не знала, что тебе было так больно! Я думала, что ты не можешь испытывать боль!
А потом он умер. Ее сердце неистово колотилось, в голове эхом отдавались собственные слова: «Я не знала, что тебе было так больно. Я думала, что ты не можешь испытывать боль». Она покрылась холодным потом. Слезы слепили глаза. Она не могла дышать. Собравшись с силами, Ханна повернулась на другой бок.
– Просто с-сон, – шептала она. – Просто плохой сон.
Лэн мертв, а Арчер жив, и в его глазах боль…
– С Арчером все в порядке. Просто мне приснился кошмар, – успокаивала она себя.
Через несколько минут Ханна все же решила принять душ и вылезла из смятых простыней. Несмотря на все уговоры, она боялась, что это не сон. Арчер действительно мог истекать кровью.
Ханна должна была знать. Она видела боль в его глазах. Она ясно чувствовала, что виновата в этом.
«Будь ты проклят. Ты такой же, как Лэн. Великолепная улыбка, красивое тело, а под всем этим такой холодный мерзавец, который едва ли ходил когда-нибудь по земле. Это делает невозможной даже самую простую привязанность».
«Секс и защита – это все, что тебе от меня нужно?»
«Да. Это все».
Дрожа от озноба, Ханна протянула руку к крану. Сверху потекла горячая вода, смывая с нее липкий пот. Она потянулась за мылом. Знакомый чистый аромат обвился вокруг нее. Запах Арчера.
Ханна уперлась лбом в холодную кафельную плитку и зарыдала.
Глава 24
Сидя в светлой кухне, Арчер смотрел в окно на пробуждающийся город. Он был одет небрежно – спортивные туфли, джинсы, синяя фланелевая рубашка и легкая ветровка. Куртка скрывала от посторонних глаз девятимиллиметровый пистолет, заткнутый за пояс. У оружия отсутствовал серийный номер.
«Будь ты проклят. Ты такой же, как Лэн. Великолепная улыбка, красивое тело, а под всем этим такой холодный мерзавец, который едва ли ходил когда-нибудь по земле».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98