Она долго будет помнить благоговение и восторг на лице Хока.Ей никогда не встречался человек, который мог бы сравниться с Хоком. Как же теперь жить без него?— Я так и не понял, зачем он выпустил этого лосося? — спросил Дерри.— Он был слишком прекрасен, чтобы его убить.— Не более прекрасен, чем остальная рыба, которую вы поймали, но мы съели ее всю и чуть не подрались из-за последнего куска.— Но это был первый в его жизни лосось, — просто объяснила Энджел, и лицо ее просветлело от воспоминаний.Дерри задумчиво посмотрел на Энджел.— Я вытащил тебя из-под обломков, — тихо сказал он, — но только Хок вернул тебя к жизни. Я так рад, Энджи. Было время, когда я боялся, что обрек тебя на безрадостное существование.Энджел порывисто обняла Дерри, взяла блокнот для набросков и вышла.Всю дорогу на Игл-Хед у нее из головы не выходили слова Дерри. Каждый ее шаг сопровождался звоном маленьких колокольчиков. Она думала о его словах, сидя на самом краю утеса, забыв про блокнот, лежащий у нее на коленях.Перед ней расстилался пролив Инсайд-Пасседж: неутомимое море и острова, гряда островов, увенчанных вечнозелеными лесами, которая исчезала в голубой дали загадочного горизонта, растворяясь в пропахшем солью воздухе.— Ты любишь эту землю?Вопрос Хока не испугал Энджел. Всецело погруженная в созерцание чудесной картины, она тем не менее мгновенно почувствовала, что Хок рядом.— Больше всего на свете, если бы не было тебя, — просто ответила она.И тут же сообразила, что сделала как раз то, чего всячески старалась избежать. Сказала Хоку о своей любви. Ей не хотелось причинять ему боль словами, призванными дарить радость.— Сколько времени? — торопливо спросила Энджел, чтобы наступившая пауза не вынудила Хока говорить ей о своей любви. Она и не ждала этого.— Почти пять, — ответил Хок.— У тебя есть время пособирать ягоды?— Выкроим.Энджел посмотрела в темные глаза Хока и прочитала в них то, что и так знала.Он уедет.Скоро.Об этом говорили его глаза, голос, напряженное лицо.— Ангел, — сказал Хок, видя, как опечалилась она, и зная этому причину.— Надо спешить, — сказала Энджел. — У нас мало времени.Она грациозным движением поднялась на ноги. Серебряные колокольчики мелодично зазвенели.Этот звук пронзил Хока, словно тысяча крошечных кинжалов. Он обхватил Энджел и приподнял ее над землей. Он держал ее на весу и целовал так яростно, словно мир рушился у них под ногами.Казалось, время остановилось. Наконец Хок отпустил Энджел, и она повела его по скалистой тропинке вниз. Оба молчали, довольствуясь мимолетными прикосновениями, мягкими улыбками и быстрыми взглядами, словно каждый боялся, что в следующее мгновение другой исчезнет.Молчание длилось до тех пор, пока они не пришли в ежевичник в самом конце заброшенной дороги. Когда-то давно здесь были ферма, ухоженные поля и опрятные сады. Сейчас поля почти поглотил лес, сохранилась лишь невысокая каменная ограда, вся в зарослях ежевики.Великолепная степная роза оплетала развалины каменной печной трубы — все, что осталось от дома. Именно от этого цветка произошла пурпурная роза, расцветавшая глубоко в мозгу Энджел. Она впервые увидела ферму Смита и степную розу, будучи еще ребенком, и с тех пор этот цветок преследовал ее всю жизнь.Невдалеке хлопнула крышка багажника автомобиля, и вскоре появился Хок. В одной руке у него были пустые ведерки, в другой — корзинка для пикника, через плечо было перекинуто толстое одеяло.Энджел глубоко вздохнула, заставив мрачные мысли о будущем на время отступить. Существовало только настоящее: Хок ждал ее и улыбался прекрасной, обезоруживающей улыбкой.Окутанная сладким звоном колокольчиков, она подошла к нему, заглянула в корзинку для пикника и улыбнулась его предусмотрительности.— Пикник, — весело сказала она, — чудесная идея.— На то есть скрытые мотивы, — ответил Хок.Энджел улыбнулась. Она понимала чувства Хока. Им удавалось оставаться наедине либо на катере, либо в доме поздней ночью. В остальное время они вынуждены были лишь молча и незаметно касаться друг друга, что красноречиво говорило, как хорошо им вдвоем.«У нас осталось мало времени, — подумала Энджел. — Очень мало».Она повернула голову к старой розе. На ней остался только один цветок. Его нежные лепестки дрожали, вспыхивая пунцовым огоньком в ярком дневном свете.Энджел прикрыла глаза. «Чувствует ли этот хрупкий цветок, что с каждым восходом солнца близится зима?» — подумала она.Хок наклонился и нежно поцеловал Энджел в губы. Он видел, что она опечалена, знал причину и ничего не мог поделать.Он знал, что чем дольше пробудет с ней, тем больше причинит ей боли своей неспособностью любить ее так, как она того заслуживает.Хок каждый день обещал себе, что покинет Энджел, освободит ее и перестанет мучить.И каждый день он просыпался и видел ангела, укрывшегося под защитой его тела. Она улыбалась ему, и он знал, что опять не сможет покинуть ее.Не сейчас.Хотя бы еще несколько часов он хочет насладиться этим чудом любви.— Откуда начнем? — спросил Хок, отрываясь от ее губ ровно настолько, чтобы Энджел смогла ответить.— С середины, — пробормотала она, касаясь губами его губ. — Оттуда ведет тропинка в глубь ежевичника. Там самые сладкие ягоды. В окружении колючек.— И москитов?— Есть немного, — подтвердила Энджел. — Ты же помнишь, бесплатных обедов не бывает.Хок улыбнулся:— Помню. Вот почему я захватил репеллент от насекомых. Я не хочу, чтобы твою нежную кожу кусал кто-то, кроме меня.Энджел почувствовала, как в ней поднимается волна желания. Чем больше Хок прикасался к ней, тем больше ей этого хотелось. Она ничуть не уставала от его любви, становясь частичкой его тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62