Встревожившись еще больше, Кайл вернулся к прежнему способу добычи информации. После нескольких ударов по щекам китаец застонал, поднял руку для защиты и вскрикнул от боли в сломанном запястье. Кайл сгреб его за черную майку, рванул вперед, в сидячее положение. Голова китайца свесилась вниз, густые черные волосы упали на лоб и уши. На лице были следы крови – видимо, от ударов о кирпичную стену.
– Он что-нибудь говорил, пока вы боролись?
– Только ругался по-китайски.
– Как ты думаешь, откуда он – из континентального Китая, из Гонконга, с Тайваня?
– Из Китая. Он, по-видимому, уже давно живет здесь и одевается по-европейски, но стрижка такая, какие носят в КНР.
– А чем она отличается?
Лайэн попыталась унять дрожь, все еще сотрясавшую ее тело, и сосредоточиться.
– Ты когда-нибудь проводил за океаном долгое время? Дольше, чем отпуск?
– Да.
– Где?
– Например, в Калининграде.
– Если ты увидишь кого-нибудь оттуда на улице Сиэтла, ты его отличишь от остальных?
– Ну ладно, он из континентального Китая. Интересная у него татуировка.
– Кажется, триада, или тонга.
– Да, я тоже так думаю. Он пытался тебя ограбить? Изнасиловать?
– Не знаю, что ему было нужно. Он не произнес ни слова. Просто выскочил из-за двери и набросился на меня.
Рука Кайла с силой опустилась на щеку китайца. Тот открыл глаза, черные и блестящие.
– Спроси, кто его послал.
– Но…
– Быстрее. У нас очень мало времени.
Лайэн быстро перевела вопрос на китайский. Тот молча смотрел словно сквозь нее.
Кайл с размаха ударил его по щеке.
– Спроси еще раз.
Лайэн повторила вопрос. Китаец молчал.
– Закрой глаза, – приказал ей Кайл.
– Что?
– Закрой глаза!
Лайэн послушно закрыла глаза. Кайл потянулся к перебитой кисти китайца. Лайэн услышала стон и несколько отрывистых фраз на китайском языке.
– Что он сказал?
– Говорит, никто его не посылал.
– А… ну конечно. А разрисовали его на рынке, где торгуют свежими овощами.
В желудке у Кайла что-то подозрительно сжималось, однако он снова потянулся к сломанной руке китайца. После Калининграда он хорошо усвоил, что плата за недостаточную осведомленность и цивилизованное обращение – смерть.
– Спроси, как называется его татуировка.
Человек заговорил, едва пальцы Кайла сжались на его запястье.
– «Красный Феникс», – перевела Лайэн. – Я могу открыть глаза?
– Пока не стоит. Поверь мне.
На секунду она все-таки взглянула на них сквозь ресницы. И поняла, что Кайл прав. Лучше бы ей не знать, что он делает. Но она успела это увидеть. С трудом перевела дыхание и напомнила себе, что она ни на кого не нападала. Тот сам нарывался на неприятности, вот и получил.
Кайл не спускал глаз с китайца.
– Спроси, почему он хотел тебя убить.
Лайэн заговорила по-китайски прежде, чем Кайл закончил вопрос. Китаец, напротив, не торопился с ответом.
– Что он сказал?
– Китайский вариант на тему «а пошел ты…».
– Не очень содержательно. – Пальцы Кайла крепче сжали кисть китайца, которая на глазах начала распухать. – Спроси, почему ему приказали тебя убить.
– Я уже спрашивала.
– Попробуй еще раз. Может быть, сейчас он будет разговорчивее.
Неизвестный дернулся. Лайэн задохнулась, быстро произнесла что-то по-китайски. На лбу у человека выступил холодный пот. Кайл тоже почувствовал, как покрывается холодным потом. Желудок свел спазм, к горлу подступила тошнота. Черт бы побрал его слабый желудок и способность этого проклятого китайца терпеть боль!
Неожиданно противник обмяк и мешком опустился на пол.
– Черт! – Кайл приподнял ему веко. – Он не притворяется. Завыли сирены. Прибыла городская полиция.
– Не упоминай о человеке в коричневом «форде», если они сами о нем не заговорят, – предупредил Лайэн Кайл. – И не говори, что тебя выпустили на поруки под залог. Это их только запутает.
В квартиру вошел тучный полицейский средних лет. Воротничок мундира врезался ему в шею. Цепким взглядом окинув место происшествия, он увидел лежавшего без сознания китайца, заметил кровь на руке Кайла, смертельную бледность Лайэн, нож, отброшенный в дальний конец холла.
Наконец представитель органов правопорядка вынул блокнот.
– Начнем с имен. Сначала дама.
Лайэн назвалась, протянула водительские права в качестве документа, удостоверяющего личность, хотя по закону от нее это не требовалось, – в общем, постаралась вести себя как добропорядочная гражданка, в то же время не упоминая о том, что ее выпустили из тюрьмы под полумиллионный залог и что за ней круглосуточно следит агент федерального правительства.
Вбежали двое медиков – мужчина и женщина. Профессионально быстро осмотрели лежавшего на полу человека, проверили, есть ли признаки жизни, и объявили, что он в хорошей форме, учитывая обстоятельства. На всякий случай они привязали его к спинодержателю и увезли, чтобы оказать ему лучшую медицинскую помощь, какую только могли предоставить свободный мир и налогоплательщики Сиэтла. Врач-мужчина остался в карете «скорой помощи», устанавливая капельницы и датчики; женщина вернулась к Кайлу.
Когда пришла очередь Кайла отвечать на вопросы полицейского, он повел себя в точности так же, как до этого Лайэн. Добросовестно отвечал, но не говорил ни слова помимо того, о чем спрашивали. Его допрос занял больше времени, так как врач в это время раздевала его до пояса, измеряла кровяное давление, слушала сердце, считала пульс и обрабатывала рану на руке какой-то желто-коричневой мазью.
Полицейский записывал, спрашивал, снова записывал.
– Значит, это вы выбили ногой дверь, а не нарушитель?
– Да, я. Она кричала там, за дверью, а ключа у меня не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115