Их методы огранки и полировки не изменились за тысячу лет: наждачная паста и круг, который приводится в движение ногой.
Арчер хмыкнул.
– А как насчет остальных рубинов Монтегю? Действительно ли они все так хороши?
– Да, все рубины Фейт надежные. В основном камни имеют великолепный цвет, чистоту и игру. Размер превосходный. Самый маленький – больше двух каратов. Если бы камням Монтегю сделать новую огранку и тем самым усилить их блеск, ценность увеличится по меньшей мере вдвое. Трудно сказать, что еще старый Дэвис мог бы похоронить в заливе.
– Прошу прощения? – не поняла слова Уокера Фейт.
– Старая южная традиция, вроде пирога с орехом пекан. Ты имеешь дело с семейством алчных и хищных людей…
– Хищных? – прервала она его.
– Конечно. Существует легенда, что Монтегю хоронили драгоценности в одном болоте с людьми, которые задавали слишком много вопросов. В болотах Южной Каролины бродит много призраков. В той компании есть и несколько призраков Монтегю. Говорят, на чердаке их замка замуровано несколько скелетов.
– Откуда ты знаешь об этих легендах? – спросила она.
– Я родился в трех милях от Руби-Байю и жил там до шестнадцати лет, а потом уехал на Запад, в Техас.
– Так ты знаешь Монтегю? – в один голос спросили Арчер и Фейт.
Уокер улыбнулся:
– Раб обязан знать господина.
– Не могу себе представить, как ты низко кланяешься, – фыркнула Фейт.
– Потому что этого никогда не было. Знаешь, почему я работаю на твоего брата? Он не считает, что целовать задницу хозяина входит в обязанности его работника.
– Тем не менее, должно быть, приятно, – мягко заметил Арчер.
– Значит, мне никогда не стать исполнительным директором «Донован интернэшнл».
Хотя Уокер говорил спокойно, Фейт почувствовала в его словах непроизвольный вызов. Вызов человека, который даже не закончил школу, людям с университетскими дипломами.
Тем не менее это он им сейчас преподавал урок.
Арчер снова повернулся к микроскопу.
– Миллион долларов за тринадцать плохо ограненных рубинов – это хорошая цена.
– За четырнадцать, если считать тот рубин, который Фейт получит в качестве гонорара.
– Ее гонорар будет лежать дома в сейфе, – сказал Арчер.
Фейт принялась было спорить, но потом поняла, что это бесполезно. Домашний сейф такой же, как и у нее в магазине. Даже лучше. Система электронной безопасности, к которой приложил руку Кайл, была совершеннее мастерства грабителей двадцать первого века.
– Значит, ты везешь тринадцать рубинов в ожерелье, – продолжал Арчер. – Миллион – все-таки большие деньги.
– Да, я был уверен, что ты так скажешь. – Уокер вернулся к столу и открыл другую маленькую коробку. – Для твоего спокойствия хочу показать, какие прекрасные и редкие рубины Монтегю. Сравни их с некоторыми образцами необработанных камней, которые добывают в шахтах во всем мире.
Фейт и Арчер смотрели на «гальку», которую Уокер разложил на столе. Камни были разных размеров: от похожих на сырое кукурузное зернышко до напоминающих дикое яблоко. Цвет – все вариации красного: темно-красный, глубокий розовый, красновато-коричневый, красновато-оранжевый, красновато-синий, красновато-фиолетовый… Некоторые камни были прозрачные. Но большинство из них нет.
Уокер увидел разочарование на лицах Фейт и Арчера и слегка улыбнулся.
– Рубины зарождаются как кристаллические образования, – сказала Фейт, подталкивая «гальку» кончиком пальца. – Почему одни из них круглые, а у других острые края?
Уокер удивленно посмотрел на нее.
Фейт ответила таким же взглядом, давая тем самым понять, что ему нечего удивляться. Она, в конце концов, из семьи Донованов.
– Трудно сказать почему, но круглая форма для рубина более характерна, – сказал Уокер. – Многие из известных шахт Бирмы – чуть больше дырки в сортире. Ее копают в джунглях до основного слоя гравия. Эти шахтеры все еще живут в каменном веке. Тощие парни с едва прикрытой задницей роют яму, в которой может уместиться только один человек и ведро на веревке.
Арчер поморщился. Он не любил тесноту.
– Бедняга на дне ямы обычно стоит по колено в грязной воде, – продолжал Уокер. – Час от часу в джунглях усиливается жара, спекается все живое. Яма роется на такую глубину, где уже могут находиться драгоценные камни или где произошел последний обвал. Кстати, обвал может произойти в тот момент, когда там работает шахтер.
Фейт дотронулась до пакета, в котором горел холодный темно-красный уголек – результат риска и тяжелого труда безвестного человека. Она снова посмотрела на необработанные рубины разных оттенков, которые лежали перед ней.
– Есть среди них какой-нибудь из Бирмы?
– Нет. Но вот эти, – Уокер указал на круглые, как галька, камни, – очень похожи. – Он подвинул к себе более темные рубины и положил их на ладонь. Кое-какие камешки были с оттенком коричневого цвета. – Эти обычно называют сиамскими.
– Что за камни? – спросила Фейт.
Она нагнулась, чтобы рассмотреть рубины поближе, и ее волосы скользнули по подбородку Уокера. Он втянул носом воздух и ощутил тонкий аромат гардений, словно окунулся в ленивую атмосферу южной ночи. Он почувствовал замирание сердца. Светлые волосы Фейт мерцали около изящного изгиба шеи. Уокер медленно выдохнул, и от его дыхания прекрасные золотые пряди заколебались.
Уокер закрыл глаза и почувствовал дрожь от аромата, который от нее исходил, от изящества ее тела и движений.
– Эти рубины обычно называют сиамскими, – сказал Уокер, и его голос прозвучал почти резко. – Так обычно говорят о низкосортных камнях.
– Они слишком темные, – заметил Арчер. – Мало красного цвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100