Никто не мог подойти или подплыть незамеченным.
Один из агентов лежал в легком спальном мешке в зарослях травы. Другой сидел в кустах – видимо, по нужде. Как вежливый человек, Уокер подождал, пока человек не выйдет из кустов, и только потом объявил о своем присутствии.
– Доброе утро всем в лагере, – растягивая слова, сказал Уокер. – Пора вставать, джентльмены. К вам гости.
Агенты выругались и потянулись за оружием, но, должно быть, быстро поняли, что в этим нет никакой необходимости. Если бы мужчина захотел их гибели, они уже были бы покойники.
Через секунду издалека раздался женский голос:
– Хорошо работаешь, Фарнсуорт. Ты спал или как?
– Я совсем не спал, но ничего не слышал, – отозвался Фарнсуорт. Он повернулся в темноте в сторону Уокера:
–• Кто ты, черт побери, и чего хочешь?
– Убери оружие. Я пришел поговорить, – сухо бросил Уокер.
– Убери, – устало повторила женщина. – Все равно слишком темно для стрельбы.
Фарнсуорт, выругавшись, бросил оружие. Звук стали, скользнувший в кожу кобуры, был мягким, но хорошо различимым. Как звук молнии, которую дернули вверх.
Уокер вышел из укрытия. Он постарался, чтобы его руки были на виду.
– Осторожней выходите из тех зарослей, мэм, – предупредил Уокер, когда услышал шелест. – Они могут располосовать, как ножом.
– Ни черта подобного, – пробормотала она. Уокер с трудом удержался от смеха,
– Могу я вам предложить руку, мэм? – спокойным голосом спросил он.
– Засунь ее куда-нибудь подальше, ковбой.
– Я воспользуюсь вашим добрым советом, спасибо, – ответил он.
Мужчина по имени Фарнсуорт проглотил смешок. Впервые за долгое время он увидел, как его босса осадили. Надо сказать, ему это понравилось.
Синди Пил продиралась сквозь густые заросли к Уокеру. Она была сердитая, как кошка в ливень.
Женщина показалась Уокеру знакомой. Ну конечно, он видел ее в ресторане в Саванне; правда, одета она совсем по-другому. В тот вечер на ней были деловой темный пиджак, блузка цвета сливок и темная юбка. Сейчас же она в темном незатейливом комбинезоне на все случаи жизни. Форменные костюмы и начищенные до солнечного блеска туфли нужны в офисе, они ни к чему агенту в полевых условиях.
Но Уокер сомневался, что эта команда хорошо подготовилась к ночлегу под открытым небом. Вот потому-то он и рассчитывал выгодно обменять содержимое своего рюкзачка на нечто полезное.
Синди в грязном черном комбинезоне выбралась из зарослей.
– Ну что, хорошо поспал?
Фарнсуорт поднял руки, сдаваясь, и подошел к ней.
– Честно, Синди, я бодрствовал.
– Точно, мэм, – подтвердил Уокер.
– Откуда ты знаешь? – вскинулась она.
– Мужчина в его возрасте обычно не писается во сне.
– Настоящий комик. Сегодня у меня удачный день.
– Возможно, – согласился Уокер. – Нет ли у вас желания обменяться некоторой информацией?
– Информацией? Насчет чего?
– Насчет того, зачем вы здесь.
– Я скорее вырву зуб без анестезии.
Уокера это ничуть не удивило. Люди ФБР никогда не торопились идти на контакт.
Светало, и Уокер мог разглядеть тонкие темные царапины на руке Пил – порезы от травы.
– У вас кровь, мэм.
– Это не самый короткий путь к моему сердцу.
Уокер усмехнулся:
– Примерно так же говорит иногда Арчер.
– Арчер – это кто? – поинтересовалась Пил.
– Старший брат Фейт Донован, парень, на которого я работаю.
– Фейт… – пробормотала Пил. Потом утренний туман прочистил ей мозги. – Фейт – хорошее имя. Если мне не изменяет память, это она была с Мелани, которая скоро станет Монтегю, в ресторане. А не тот ли ты парень со знаменитой тростью? Департамент полиции Саванны все еще гудит о том, как ты отделал ею своего приятеля.
– Я оставил трость дома, – сообщил Уокер.
– Значит, тебя зовут Оуэн Уокер, – заявила Синди. Что тебя связывает с Монтегю?
– Если тебе известно мое имя, то ты знаешь и чем занимаюсь. В ФБР, я думаю, дураков не держат.
– С какой стати ты решил, что мы из ФБР? – требовательно спросила она.
– А с какой стати ты считаешь меня дураком? – Голос Уокера звучал так нежно, что сначала агент не поняла значения его слов. Потом в свете зарождающегося утра она рассмотрела его глаза и выругалась себе под нос.
– Обыщи его рюкзак, Фарнсуорт.
Уокер открыл рюкзак.
– Ничего особенного, – сказал он. И, словно решив доказать это, вынул термос и рулон туалетной бумаги. Женщина смотрела на то и на другое довольно долго.
– Ненавижу, когда объект лучше подготовлен, чем мы, – проворчала она, выхватывая у него из рук туалетную бумагу.
– Такие комбинезоны очень неудобны для женщин в лесу, – заметил Уокер ей вслед.
Фарнсуорт отвернулся от рюкзака.
– Я полагаю, она старшая.
– Точно.
– Яркая леди.
– Это точно. Я с ней два года. Когда-нибудь она станет управлять Бюро.
– До или после Второго пришествия Христа?
Фарнсуорт подавил смешок.
Уокер смотрел на мужчину, чьи черты обрисовывались наступающим утром все четче. Фарнсуорту было лет сорок пять. Это был подтянутый мужчина с седеющими волосами и проницательными темными глазами.
Тихое, но сердитое проклятие донеслось из кустов.
– Надеюсь, она не присела на что-то острое, – вежливо заметил Уокер. – Может повредиться.
Фарнсуорт прикрыл рот рукой, пытаясь удержаться от смеха.
Уокер услышал, как Синди Пил идет, и взял свой рюкзак. Он вынул два пластмассовых стакана, которые принес вместе с термосом, и налил в них ароматного кофе.
– Надеюсь, ты не откажешься от черного кофе, – сказал он.
– Я выпью любой, какой есть, – сказал Фарнсуорт. – Он взял чашку, выпил и вздохнул. – Благодарю.
Синди появилась из мрака зарослей.
– Если ты не оставил мне хотя бы одну чашку, ты уволен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100