Если бы Уокер не носил при себе рубины, их бы украли уже в Саванне, а Донованы бы за это заплатили. Как некрасиво жить во лжи. Деньги спокойно перетекли бы от Донованов к Монтегю.
– А что ты тут делаешь? – спросила Пил.
– Охраняю рубины.
– Какие рубины? – удивилась она.
– Рубины Монтегю. Старые фамильные драгоценности.
Темные глаза ее сузились.
– Продолжай.
– Некоторое время назад Дэвис позвонил Фейт и попросил сделать свадебное ожерелье для Мел. Он предоставил ей материалы, то есть рубины и золото, а Фейт сделала дизайн и работу. В качестве гонорара она должна была оставить себе самый маленький из тех четырнадцати рубинов, которые он ей дал.
– Рубины? – нахмурилась Пил. – Сколько они стоят?
– Примерно, миллион.
Фарнсуорт тихо присвистнул.
– Черт побери. Не слабо. Почему же он с их помощью не отделается от Сола?
– Возможно, Дэвис рассчитывает иметь и рубины, и деньги за страховку, – сказала Пил.
– Я тоже так думаю, – согласился Уокер.
– На какие деньги он их купил? – спросил Фарнсуорт. –Они, черт побери, наверняка не внесены в список его активов.
– На самом деле камни могут быть семейной реликвией, – заметила Пил. – Многие ценности хранятся без внесения в список из-за налогов на наследство. Возможно, они краденые.
– Если бы они были краденые, Интернет был бы завален объявлениями. Их бы разыскивали, ѕ сказал Уокер.
– Ты проверял?
– Естественно, я сделал это прежде чем Арчер согласился застраховать их.
– Арчер? – удивилась Пил. – Арчер Донован, старший брат Фейт? Значит, он страхует эти драгоценные камни?
– Только до свадьбы, – сказал Уокер. – Потом они уже на страховке у Дэвиса.
Пил глубокомысленно ткнула пальцем в лоб.
– День святого Валентина. Что-то должно произойти с этими рубинами, причем скоро, или ничего хорошего Дэвиса не ждет.
– Вероятно, – согласился Уокер.
– Ты уверен, что камни настоящие? ѕ спросил Фарнсуорт. – Дэвис был бы не первый, кто страхует первоклассное стекло.
– Они настоящие.
Агенты оценили уверенность Уокера..
– Значит, они под твоей охраной, ѕ глубокомысленно заключила Пил. Сейчас она походила на того кем и была ѕ на федерального агента, который прокручивал в голове, как можно использовать новый факт с выгодой для себя.
– Да. Я отвечаю за них головой. – Уокер стал собирать остатки завтрака, который принес. Он знад, о чем Пил думает. У них свои задачи, у него – свои.
Его волновал один вопрос: зачем агентам понадобилось скрывать от него, что они не следили за Фейт.
Он знал, что ответ на этот вопрос обойдется ему дороже, чем кофе и холодные бисквиты. Сейчас у него недостаточно козырей, чтобы выбросить их на стол. Так что пора собирать вещички и ждать подходящего момента.
Поскольку важнее всего – остаться в этой игре.
Глава 24
Уокер вернулся в дом так же незаметно, как и вышел из него. Пол галереи скрипнул, когда он спрыгнул с ветки дуба, но Бумер, вероятно, слишком крепко спал и на шум не откликнулся. Все в доме спали. Кроме Фейт.
– Где ты был? – спросила она, как только Уокер закрыл за собой дверь.
Он с нежностью посмотрел на маленький беспорядок и на самую дорогую ему женщину. Даже в первых лучах утреннего света кожа ее пылала. Он знал, что не должен прикасаться к ней, и одновременно не мог удержаться, чтобы не вкусить этот запретный плод еще раз. Улыбаясь, он сбросил один ботинок.
– Уокер?
Другой ботинок тихо шлепнулся на ковер.
– Я не забыл сказать тебе, какая ты красивая? – спросил он, подходя к ее кровати. – Или я слишком торопился?
Дыхание у нее перехватило. В глазах вспыхнул свет воспоминаний.
– Ты заставил меня почувствовать себя красивой.
– Ты уверена?
Она смотрела на его обтягивающие джинсы.
– Раздевайся.
– Сладкая моя, если я разденусь, я не пожалею тебя.
Страсть охватила ее.
– В таком случае позволь мне помочь тебе.
Уокер засмеялся, но потом почувствовал, как ее пальцы рванули застежку на джинсах. Все, что он мог сделать, – это затаить дыхание. Он накрыл ее руки своими, вжимая ее пробудившееся тело в кровать.
– Я думаю, сейчас тебе будет очень хорошо, – протянул он.
Фейт посмотрела на него заинтригованным взглядом.
– Я и не сомневаюсь.
– Я сделаю это медленно и нежно, и ты увидишь, как глубоко и быстро я войду в тебя.
Она облизнула нижнюю губу кончиком языка.
– Я на седьмом небе от счастья.
Его медленная, нежная улыбка зажглась страстью.
– Я никогда ничего плохого тебе не сделаю, сладкая моя. Ты ведь знаешь это?
Она вздохнула и сжала пальцы вокруг его талии. Тугая живая волна пульсации завораживала ее.
– Если бы у меня возникли хоть какие-то сомнения на этот счет, меня бы не было здесь. – Не отдавая себе отчета, она облизывала губы, когда тянула вниз его джинсы. – И я уверена, что не собиралась бы попробовать, какой ты на вкус сегодня утром.
Дрожь, которая сотрясла его, удивила обоих. Он хотел сказать ей, какая она сексуальная, но у него не было сил, дыхание перехватило, слова пропали. Поэтому он быстро снял свои джинсы и стащил покрывало. Его рот чувствовал то, что глаза едва ли могли рассмотреть. Очень скоро Фейт уже извивалась и кричала.
Он взял ее ноги и развел их так, чтобы она вся открылась ему. Плоть Фейт была словно шелковистый огонь, он мял и целовал ее всю. Он хотел ее всю.
Глаза Фейт медленно открылись. В тусклом свете утра они были туманны и чувственны.
– Уокер?
– Да, сладкая. – Он сжал ее бедра.
Фейт застонала, испытывая приятные ощущения. Он еще не заполнил ее, но Фейт уже хотела этого. Она хотела этого прямо сейчас.
– Почему? – спросила она.
– Что почему? – Он говорил протяжно, несмотря на то что его тело покрылось потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100