Наконец Рози встала и потянулась.
— Рыжий велел нам подготовить тебя к вечеру. Как ты, не передумала?
Кейт мучительно хотелось ответить, что, конечно же, передумала — но, увы, ответить так она не могла.
— Ничего не поделаешь, мне нужна работа, — сказала она.
А потому через несколько часов Кейт, напудренная, надушенная, затянутая в корсет, покорно сидела, пока Франчина горячими щипцами укладывала ее пряди в длинные локоны, а Рози румянила ей щеки и подкрашивала глаза.
Однако увидев платье, которое ей предстояло надеть, Кейт чуть не взбунтовалась. Ярко-вишневое, с черной отделкой, оно явно было ей мало.
— Я не могу этого надеть, — сказала она. — Я просто в него не втиснусь! У меня все будет вываливаться…
— Вот и чудненько! Как раз то, что надо.
Рози проворно втиснула Кейт в платье и затянула шнуровку, Франчина водрузила шляпку с пером на ее блестящие каштановые локоны, после чего обе отступили на шаг, дабы полюбоваться творением своих рук. Последовала долгая пауза.
— Боже милостивый! — пролепетала Рози. — Да ее мать родная не узнает!
— Можно взглянуть? — спросила Кейт, оборачиваясь к зеркалу.
При взгляде на себя она едва не потеряла дар речи. Лиф платья, как она и боялась, натянулся на ее полной груди, и казалось, что от неосторожного движения ткань лопнет, и все ее прелести выпадут наружу. Все вместе — глубокое декольте, тонкая талия, округлые бедра, стройные ноги, обтянутые черными шелковыми чулками, — выглядело бесстыдно и довольно соблазнительно.
— Ну как, нравится? — спросила Франчина.
— Н-не знаю.
— Мужчины будут в восторге, — пообещала Рози. — Только не забудь, что я тебе говорила.
— Я помню. Если начнут звать наверх, надо сказать, что мне сегодня не хочется, и отослать к кому-нибудь из вас…
Рози с Франчиной отправились переодеваться к вечеру, оставив Кейт наедине с ее новым, незнакомым отражением. «О Брай, — подумала она, — как хорошо, что ты меня сейчас не видишь…» И, кусая губы, чтобы унять новую волну боли, Кейт поспешила прочь из комнаты.
Подавать напитки и танцевать с клиентами оказалось гораздо легче, чем Кейт предполагала. В те времена в этих краях женщин было еще мало, поэтому даже к дамам сомнительной репутации и легкого поведения принято было относиться с уважением. Часто ей просто приходилось выслушивать бессвязные исповеди одиноких ковбоев, пока Рыжий накачивал их виски, а Рози с Франчиной удовлетворяли прочие потребности.
Постепенно Кейт привыкла к своей новой жизни: днем кухня, вечером салун. Она подружилась с Рози и Франчиной, научила их плести лоскутные коврики — и они провели немало приятных часов, склонившись втроем над работой. И хотя будущее виделось Кейт столь же безрадостным — во всяком случае, у нее был свой кусок хлеба и крыша над головой. Смерть Брайана оставалась кровоточащей раной, однако со временем глухая тоска овладевала ею все реже.
Самым светлым пятном ее жизни были ежедневные посещения кузницы. Только тут она переставала играть навязанную ей роль и становилась на время сама собой. Не раз ковбои, с которыми она накануне вечером танцевала в салуне, наутро в кузнице даже не узнавали ее.
Все посетители кузницы относились к ней очень дружелюбно, поэтому когда однажды некий Чарли Хоббс проговорил с ней почти сорок минут кряду, она не придала этому особого значения.
Некоторое время Чарли задумчиво глядел ей вслед.
— Кто она такая? — спросил он у Сайласа.
— Миссис Мерфи? Она проезжала тут с обозом переселенцев с месяц назад, да неподалеку от Конского Ручья муж ее скончался. С тех пор она кухарничает в «Золотой шпоре».
— В «Золотой шпоре»? — Чарли удивленно поднял брови.
— Миссис Клайн не пожелала иметь с ней дела, — пояснил Сайлас. — А больше ведь у нас тут работать негде.
— Посмотрим, — задумчиво потирая подбородок, пробормотал Чарли.
Кейт так привыкла к назойливым взглядам мужчин, что в тот вечер даже не заметила стоящего у стойки незнакомца, пока Франчина не шепнула ей в самое ухо:
— Если Джонатан Кентрелл захочет подняться наверх, пошли его ко мне.
Кейт удивленно вскинула глаза: до сих пор Франчина ни разу не обращалась к ней с подобными просьбами.
— Кто захочет подняться наверх?
— Вон тот красавчик у стойки. Он как вошел, глаз с тебя не спускает.
Кейт обернулась — и в ту же секунду у нее перехватило дыхание. Темные вьющиеся волосы, невиданной синевы глаза — казалось, у стойки откуда-то появился ангел небесный. «Господи помилуй!» — пробормотала Кейт.
— Вот это мужчина, — вздохнула Франчина. — Смотри-ка, ты ему понравилась.
Кейт отмахнулась: Франчина вечно все преувеличивает.
Но время шло, Джонатан Кентрелл не сводил с нее глаз, и под его взглядом Кейт чувствовала себя все неуютнее. Когда бы она ни обернулась, он все так же неотрывно смотрел на нее. Наконец ей это надоело, она храбро подбоченилась, встала напротив него и уставилась прямо ему в глаза, полагая тем самым смутить его. Так они играли в «гляделки» с полминуты, после чего он чуть изогнул бровь и приветственно поднял свой бокал.
Вспыхнув, Кейт отвернулась. С этого момента она всеми силами старалась его не замечать, хотя и не переставала чувствовать на себе пристальный взгляд. В конце концов она не смогла больше противиться искушению и украдкой покосилась в сторону стойки.
Он как будто только этого и ждал. Выпрямившись, он одним махом допил свой бокал, спокойно вытер усы и направился прямо к ней.
— Миссис Мерфи?
Он знает ее фамилию? От удивления глаза Кейт широко распахнулись — и оказались на уровне очень широкой мужской груди. Переводя взгляд от пуговицы к пуговице, Кейт наконец добралась до лица и судорожно сглотнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91