Она взялась за медный шар, но тут же отдернула руку. А если все ей только приснилось? Сможет ли она вынести, если он сейчас проявит к ней обычное равнодушие? Или, что еще хуже, опять будет настаивать, чтобы она уехала? Нет, она его не покинет. Никогда. Она просто не сможет без него жить… ее тело еще горит от его ласк!Лилиана хотела уже открыть дверь, но, передумав, смущенно покачала головой. Если он не испытывает к ней того же, что прошлой ночью, оставаться невозможно. Но она видела его… ощущала его… полностью отдалась ему, и он с не меньшей страстью ответил ей.Правда, он был пылким и раньше. Да, был, но без такой… самоотдачи. Тем не менее он снова может начать уговаривать ее покинуть Лонгбридж ради ее же благополучия. О, тогда она просто умрет.Нелепо! Лилиана сделала глубокий вдох и открыла дверь.Ее муж был там и выглядел до невозможности красивым. Макс сидел перед ним и читал еженедельную газету. Вслух. Она проскользнула в комнату и застенчиво остановилась у порога, слушая его чтение.— Два процента выказывают тен… тан…— Доказывают тенденцию, — поправил его Эдриан. Взглянув на него, Макс снова уставился в газету.— Ага. Доказывают тенденцию к быстрому… м-м-м… и резкому спору.— Полагаю, ты имеешь в виду к быстрому росту и резкому спаду? — улыбнулся граф.— Черт бы их побрал, милорд, я едва вижу слова на этой странице! — раздраженно произнес Макс.— Но все-таки немного лучше, чем я? Возможно, тебя сменит леди Олбрайт. — И Эдриан кивнул в сторону двери.Лилиана открыла рот. Как он узнал? Словно прочитав ее мысли, граф с усмешкой объяснил:— Я не могу видеть, зато слух у меня достаточно хороший. Пожалуйста, входи и смени Макса. Он на редкость дальнозоркий.— Ради Бога, миледи! — умоляюще проговорил дворецкий и, вскочив, протянул ей газету. — С вашего позволения, милорд, я должен вернуться к своим прямым обязанностям.И, отвесив ей легкий поклон, быстро скрылся за дверью.— У него отличные способности к управлению домашним хозяйством, но когда дело касается печатного слова, тут он совершенно бесполезен. Может, окажешь любезность и прочтешь мне деловые новости?— Конечно.Лилиана села на стул, освобожденный Максом, и начала читать, однако ее мысли были заняты прошлой ночью. Она тайком поглядывала на мужа, стараясь увидеть хоть что-то, подтверждающее ее опасения, но Эдриан, устремив взгляд на стену, где висели ее картины, будто изучал одну из них.Когда она перешла к новостям угольной промышленности, он вдруг тихо пробормотал:— Ты изумительно пахнешь.— Что?— Запах роз. Твои волосы пахнут розами, — улыбнулся Эдриан, не отрывая глаз от картины, и спросил: — Какая сегодня погода?— Светит яркое солнце, — обрадовалась Лилиана и отложила газету.— Думаю, если я выйду в сад, то почувствую его тепло?— Каждый луч. — Сердце у нее забилось от возродившейся надежды.— Тогда нельзя ли попросить тебя об огромном одолжении? Я не смогу наслаждаться солнцем в одиночестве.Лилиане хотелось закричать от счастья. Он все почувствовал! Он тоже отдал себя полностью, как и она! Вскочив со стула, она бросилась к двери.— Прекрасная мысль! Только подожди, у меня для тебя кое-что есть.Эдриан что-то ответил, но она его уже не слышала. Она словно на крыльях влетела в холл и остановилась перед Бертрамом.— Прогулочная трость, Бертрам. Ты помнишь? Я отдала ее тебе месяц назад.— Да, прогулочная трость, — расплылся в улыбке слуга. — Прекрасный день для прогулки, миледи.— Ну и?.. — поторопила его Лилиана.— Она тут.Бертрам направился к стойке с зонтами и вытащил трость красного дерева с медным набалдашником в виде головы орла. Лилиана обнаружила ее, когда бродила по Лонгбриджу, а после несчастья с Эдрианом снова отыскала в надежде, что она поможет ему самостоятельно ходить. Нетерпеливо выхватив ее из рук слуги, она заторопилась обратно и вдруг замерла на полпути.По коридору шел Эдриан. Без посторонней помощи. Держась за направляющие шнуры. Причем шел так легко, словно был зрячим. Лилиана прикусила губу, чтобы удержать слезы радости. Эдриан вернулся к жизни. Глава 18 Перемена была разительной.С усердием, от которого у обитателей Лонгбриджа захватывало дух, он начал ходить по дому без провожатых, держась за самое примитивное из всех известных ему приспособлений. И никто, кроме жены, не имел права находиться рядом с ним.Лилиана наконец обрела свободу. Не из-за случившегося, как она сначала думала. Свобода пришла к ней в те дни, когда она потеряла надежду узнать новый мир с человеком, которого любила. Став глазами Эдриана, она вдруг увидела знакомые вещи такими, какими никогда их прежде не видела. Ее картины приобрели новое свойство и глубину, и она робко признала свое мастерство. Это был полет. Это было познание жизни.А как изменился Эдриан! Абсурд, но ее слепой муж стал еще более дерзким авантюристом, чем прежде. Он не ведал никаких преград, страсть к жизни у него была искренней и заразительной. Разве можно было себе представить, что это тот же человек, который спотыкался, как немощный старец, в первые недели слепоты? С помощью ее трости и шнуров Эдриан ходил по всему Лонгбриджу столь же уверенно, как и раньше. Только внимательно приглядевшись, чужой мог бы заметить, что граф слеп.Во время долгих прогулок с женой Эдриан «осматривал» поместье, ощупывая дорогу тростью, а Лилиана шла рядом и как дурочка счастливо улыбалась всему вокруг. Большую часть времени они проводили вместе. Он рассказывал о себе, о забавных случаях из своей юности, о скандальных проделках «негодяев» и опасных приключениях заграницей. Каждую приличную леди охватил бы ужас, а Лилиана приходила в восторг от этих рассказов, живо представляя себя участницей событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79