– Да, это так. Один из наших садовников регулярно наведывается сюда, чтобы ухаживать за цветами. И огород каждый год сажают. А еще наши работники следят за тем, чтобы маленький прудик за домом не пересыхал и у ежиков всегда было вдоволь воды.– Пруд для ежиков?– О да! Их здесь множество – целая деревня. Когда-то давно Уилл привез несколько штук для Чарли и Милли.– Ваш брат? Сам привез ежиков, и теперь по его приказанию для них содержат пруд и огород?– Я не должна была об этом рассказывать, – огорченно вздохнула Ханна. – Лорд Мэллори, пообещайте мне, что никому не скажете, иначе репутации Уилла будет нанесен большой ущерб!– Да что вы! Никому и никогда! Да и кто поверит, что под суровой внешностью человека, которого называют кошмаром палаты лордов, скрывается нежная душа, которая печется о благополучии семейства ежиков? Если я расскажу эту историю, меня отправят в дом для умалишенных.Леди Ханна улыбнулась ему, и Мэллори почувствовал, как внутри разливается тепло. «Это удивительно, – думал он, глядя, как девушка идет перед ним по дорожке, – как это раньше я не обращал внимания на женские улыбки. Интересно, улыбались ли мне раньше? Наверняка. Просто я не замечал. Женщины всегда улыбаются и строят глазки, особенно когда выходят на охоту – на поиски мужа. Но леди Ханна не охотится – это я точно знаю».Они вошли в коттедж, и в тот же миг с его губ сорвался возглас:– Боже мой!– Что? Что с вами, милорд?Ханна обернулась. Мэллори застыл на пороге. Лицо его стало пепельно-серым, прекрасные зеленые глаза потускнели, он зажал ладонями уши. Все-таки он болен, подумала Ханна. Обхватила его рукой, надеясь довести до гостиной – там он смог бы прилечь на софу и отдохнуть. Шаг, еще один. Мэллори прерывисто дышал, словно ему не хватало воздуха, на лбу и над верхней губой выступил пот.– Ну, еще немножко, – приговаривала Ханна, пытаясь увлечь его за собой. – Еще несколько шагов до гостиной, там вы сможете прилечь...«Только бы он не потерял сознания, – с отчаянием думала она, – я не смогу нести его». Мэл остановился После нескольких безуспешных попыток заставить крупного мужчину двинуться вперед Ханна отняла его ладонь от уха и спросила:– Вы слышите меня, лорд Мэллори? Нам надо дойти до гостиной, там вы сможете прилечь...– Нет! – Он смотрел на нее невидящим взглядом. – Назад... На улицу...– На улицу? – Ханна решила, что он не в себе. Зачем идти на улицу, если еще несколько шагов – и он сможет прилечь и отдохнуть. – Пойдемте же!Она обняла его обеими руками за талию и попыталась заставить пройти эти несколько шагов.В следующее мгновение маркиз подхватил ее на руки, повернулся и бросился вон из дома. Коридор, порог, садик промелькнули мимо, и они оказались у невысокого заборчика, где всего несколько минут назад привязали своих лошадей. Здесь Мэл поставил девушку на землю и быстро отвернулся, тяжело дыша, изо всех сил стараясь справиться с собой.Ханна, озадаченная и встревоженная, положила руку ему на плечо.– Посмотрите на меня, лорд Мэллори, – ласково произнесла она.– Сейчас...– Я понимаю: вы хотите прийти в себя.– Мне так стыдно. – Он наконец нашел мужество встретиться с Ханной глазами. – Вы ничего не слышали?– Что я должна была услышать, милорд?– Крики и плач.Желая успокоить его, Ханна коснулась пальцами его щек, откинула со лба влажные волосы. Мэл с благодарностью принял ласку. Ему нужно было ее участие, просто потому, что она здесь, такая реальная, такая живая! Он спрятал лицо в ее ладонях, потом поцеловал тыльную сторону кисти, там, где кончались перчатки, и вдруг прижал девушку к себе.Ханна не сопротивлялась. Такая вольность возмутила бы ее при других обстоятельствах, но сейчас она молча обвила руками шею мужчины, который нуждался в ее помощи, и дружески похлопала его по спине. Так они и стояли, обнявшись. Потом Мэл отстранился и взглянул на девушку. Лицо его разгладилось и приобрело вполне нормальный цвет, зеленые глаза вновь засверкали. Он хотел что-то сказать, но колебался.– Расскажите мне, – тихо попросила Ханна, беря его руки в свои.– Вы, должно быть, считаете меня слабонервным идиотом, – с горечью ответил Мэл. – Если я расскажу... Вы сочтете меня еще и умалишенным, а я не вынесу этого!– Вы забыли, милорд, что я сестра герцога Бериника и что большая часть наших сограждан считает его опасным лунатиком. Но я уверена в другом. И вам не следует опасаться предвзятости с моей стороны.– Видите ли, есть вещи, которые я... я чувствую, а другие нет, – начал Мэл смущенно. – Я слышу и вижу то, что ну не совсем...– Реально?– Не то чтобы... Я-то знаю, что все это существует, но другие ничего не чувствуют. Мартин иногда слышит то же, что и я. Но гораздо реже.Маркиз сунул руки в карманы, стараясь отгородиться на случай, если... если... она вдруг рассмеется или испугается?– Короче говоря, то, что я слышу временами, есть отзвук неких сильных чувств. Такое бывает на полях битв, где люди умирали на пике эмоций; в старых замках – там часто сохраняются ощущения зла и насилия или вины. Но сейчас, в этом коттедже, были страх и злоба... а потом плач и мольба... и крики... Вы ведь ничего не слышали?– Нет, я не слышала, – ответила Ханна, испытывая безмерное изумление от мысли, что этот человек, стоящий рядом, мог почувствовать что-то, недоступное ей. – Это... это был женский плач?– Да. Вы наверняка думаете, что я все это выдумал после вашего рассказа об убийстве той бедняжки.– Я ничего подобного не говорила.– Это было бы вполне логично с вашей стороны. Я и сам ни за что не поверил бы в подобный рассказ. Тем более что уже все позади. Я абсолютно спокоен и ровным счетом ничего не чувствую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79