— Во всяком случае, сами мы не признаем себя самозванцами, — насмешливо заметил Брендан.
— Вот и прекрасно. Помните: если все пройдет благополучно, вы получите приличную сумму денег и сможете покинуть ранчо через неделю. Я отправляюсь в город завтра на рассвете.
Дон Луис откланялся и пошел к двери, предварительно надежно спрятав в кармане мокрого сюртука золотой крест.
— Черт побери! — воскликнул Брендан, как только калифорниец исчез за порогом комнаты. — Кто бы мог подумать, что эта старая развалина так нас одурачит? Просто хочется собственную шляпу съесть с досады, честное слово! — Молодой человек не мог примириться с тем, что его обставили в игре, которую он, как казалось, вел по своим правилам.
— Ничего не поделаешь, Брендан. Нам остается только успокоиться и еще неделю наслаждаться бездельем в этой благословенной долине, — постаралась утешить его Mapa.
— Успокоиться? Ну уж нет! Мы немедленно собираемся и уезжаем. Но прежде шепнем пару слов дону Андресу. Представляю, какое будет лицо у дона Луиса, когда он вернется и обнаружит, что нас нет, дон Андрес отказывается продать ему землю, а его сын Рауль сидит за решеткой за кражу скота!
— Брендан, но ты же понимаешь, что мы не можем так поступить. Ведь у нас нет денег, или ты забыл? И потом, я не хочу отправляться в путь до тех пор, пока Пэдди окончательно не поправится, — решительно возразила Mapa, не желая участвовать в новой авантюре брата.
— Если кого-нибудь здесь интересует мое мнение, — вмешалась Джэми, о присутствии которой все забыли, — нашей первой и главной ошибкой было то, что мы уехали из Дублина. Как только вам в голову пришла безумная идея отправиться в эту Богом проклятую страну! Мы не найдем здесь ничего, кроме бед и лишений. Пожалели бы хоть мои старые кости! А теперь, мастер Брендан, уходите-ка отсюда. Уже поздно, и пора спать.
Брендан беспомощно оглянулся на Мару, позволяя строгой Джэми выпроводить себя из комнаты.
— Ничего, Mapa, радость моя. Ведь мы так долго ждали, подождем еще неделю, правда? Что могут изменить в нашей жизни какие-то семь дней?
Последующие дни тянулись в отвратительном душном мареве. Черепичная крыша дома раскалялась добела под безжалостными лучами солнца и немного остывала за ночь, когда с гор налетал прохладный ветерок, приносивший людям, страдающим от жары, некоторое облегчение. Иногда Маре казалось, что время остановилось и совсем не движется. Ее раздражало нетерпение, снедавшее Брендана, и мучили головные боли, не ослабевавшие даже по ночам.
Дон Луис покинул ранчо, как и обещал, ранним утром после их разговора. С ним вместе уехал Джереми Дэвис. Николя остался и со все большей настойчивостью окружал ее своим вниманием. Иногда Mapa не могла избавиться от ощущения, что он за ней ухаживает, поскольку Николя постоянно находился поблизости, вызывая недовольство у дона Андреса, с каждым днем все сильнее влюблявшегося в свою суженую.
Нередко сидя в тени деревьев у фонтана, Mapa размышляла, как ей вести себя с этими мужчинами, соперничающими друг с другом за право пользоваться ее исключительным расположением. Никогда прежде девушка не испытывала удовольствия от ухаживаний мужчин, относящихся к ней с уважением и восхищением, как к настоящей леди. Когда она была актрисой Марой О'Флинн, ни у кого из ее поклонников не возникало сомнений в том, что она с благодарностью примет знаки внимания и согласится стать любовницей в расчете на щедрые — подарки и протекцию, позволяющую упрочить свое положение в театральном мире. Она как бы играла роль, предопределенную самим фактом ее актерской судьбы. В том мире, где она привыкла жить, женщины делились на две категории: порядочные и легкомысленные. Третьего варианта общество не предполагало. Лишиться репутации там было очень легко, а сохранить свое честное имя трудно. Каждый мужчина, входивший в гримерную к актрисе, заранее относился к ней с предубеждением, бытовавшим в общественном сознании, и поломать этот шаблон не было никакой возможности. Mapa всегда воспринимала как оскорбление любую фривольность со стороны своих поклонников, ожидавших встретить в ней податливость и нетребовательность легкомысленной женщины. Но она не виновата в том, что вынуждена трудом зарабатывать себе на хлеб и что выбор профессии во многом предопределен судьбой матери. Mapa с гордостью могла сказать, что научилась стойко переносить тяготы актерской жизни и ни разу не соблазнилась беззаботной долей любовницы богатого и влиятельного человека, хотя имела немало предложений подобного рода.
Девушка задумчиво улыбнулась. Впервые в жизни мужчина смотрит на нее не как на вещь, пытаясь определить ее истинную цену, а как на самостоятельную личность, обладающую тонкой чувствительной душой и достойную уважения. Но улыбка внезапно пропала с ее лица, когда она вспомнила о том, что через неделю ей снова придется стать Марой О'Флинн и с финалом роли Амайи Воган придет конец ее мнимой респектабельности. Интересно, что подумает о ней Николя, когда узнает, кто она на самом деле? Усомнится ли в ее порядочности? Не исчезнут ли в его глазах нежность и обожание, уступив место презрению или, еще того хуже, отвратительной похоти, не имеющей ничего общего с любовью? Вдруг он по-прежнему будет стремиться обладать ею, но перестанет допускать мысль о возможности брака с ней, поскольку сам происходит из аристократической семьи? Наверное, если Николя когда-нибудь и женится, то на равной себе женщине, могущей похвастаться родовитостью и безупречным прошлым. Mapa устало провела рукой по лбу, стараясь разогнать печальные мысли, охватившие ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186