Кот, изъявляя очевидную досаду, стоял перед закрытой дверью.
Когда она в нерешительности остановилась, он стал, нетерпеливо мяукая, царапать дверь. Внутри было тихо, и она, хотя и неуверенно, все же решилась открыть дверь. Кот проскочил мимо псе в каюту с таким видом, точно она принадлежала ему.
Ри внимательно осмотрела полутемную каюту, отделанную панелями из красного дерева, обставленную хорошо отполированной мебелью.
Через кормовые окна Ри могла видеть, что дождь уже начался всерьез и море волнуется перед надвигающимся штормом.
Пока Ри раздумывала, что ей делать, она вдруг почуяла невероятно аппетитный запах. Ее ноздри раздувались, она была зачарована видом полосатой голубой салфетки, наброшенной на что-то стоящее на столе. Глотая слюну, обильно смочившую ее сухой рот, Ри робко протянула руку и сняла салфетку с тарелок.
В самом центре, на фарфоровом блюде, лежала толстая ножка индюшки. Облизнув губы, она почувствовала, что у нее мутится в глазах от слабости. Сосущее чувство голода толкнуло ее на воровство; преодолев все колебания, она дрожащей рукой схватила индюшачью пожку и стала жевать сочное мясо.
Она жадно глотала, торопясь насытиться, ибо целых два месяца была лишена сколь-нибудь полноценной еды.
За индюшкой последовали большой клин сыра, несколько ломтиков ветчины, свежеиспеченного хлеба и даже щедрая порция яблочного пирога. «Настоящее пиршество», – улыбаясь сказала себе Ри, наслаждаясь тем, что лежало на столе, так, словно ей принадлежала вся еда.
Но девушка ошибалась: пока она утоляла голод, рыжий кот, прижавшись к ней, громким мяуканьем выразил свое недовольство тем, что его ужин быстро исчезает.
– На тебе, – сказала Ри, подавая пару кусков мяса коту, который, все громче мяукая, вился вокруг ее ног. Он с видимым удовольствием расправился со своей частью добычи.
Утолив первоначальный голод, Ри принялась осматривать каюту, ища, чем бы запить сыр и хлеб, которые застряли у нее в горле. Заглянув в маленький шкафчик, она обнаружила там только свернутые карты и навигационное оборудование. В одном углу стоял сундук, но там вряд ли могло оказаться что-нибудь пригодное для питья, поэтому она не стала его открывать и подошла к стоявшему тут же в каюте поставцу. При виде надежно закрепленных в нем более десятка бутылок, ее лицо озарила ликующая улыбка. Не долго раздумывая, она выбрала самую запыленную бутылку в надежде, что уж этой-то никто не хватится.
Бережно, как дорогое сокровище, поставив ее на стол, она поудобнее устроилась в капитанском кресле и начала открывать пробку. Ей пришлось сильно поднапрячься, она провозилась почти целую минуту, но в конце концов пробка вылетела.
Поднеся стакан к горлышку, она решила наполнить его, но каково же было ее удивление, когда в стакан посыпался песок. Заглянув в узкое горлышко, Ри заметила, что внутри что-то лежит; своим тонким мизинцем она вытащила оттуда кусок скатанного пергамента. С любопытством развернула его и увидела красиво начерченную карту.
Надпись на карте была сделана на иностранном, очевидно испанском, языке. Буквы с изысканными завитками выглядели очень красиво, каждая из них походила на цветок. Углы были украшены изображениями тропических птиц, раковин и пальм. Изо рта одного безобразного чудища дул северо-восточный ветер, изо рта другого, столь же уродливого, дул юго-западный ветер. По высоким волнам с увенчанными пеной гребнями плыл раскрашенный корабль. Вокруг него резвились разные морские чудища. Среди беспорядочно разбросанных недалеко от материка островов был тщательно вырисован крест.
Некоторое время Ри с интересом смотрела на карту. Затем, по-прежнему ощущая сильную сухость в горле, она попробовала свернуть карту и засунуть ее обратно в бутылку. Но замерзшие пальцы не слушались, и трубочка получалась недостаточно узкой, чтобы пролезть в горлышко.
Услышав, как ей показалось, какой-то шум на палубе, она остановилась и прислушалась. Как будто бы ничего, кроме стука дождевых струй. Она оставила в покое так и не свернутый пергамент, поклявшись в глубине души, что обязательно водворит карту на прежнее место, даже если на это уйдет весь день. Выбрав другую бутылку, она поглядела ее на просвет, чтобы убедиться, что в ней действительно вино. Да, это вино. Откупорив бутылку, она налила себе щедрую порцию темно-красного вина. Осушив половину бутылки, Ри почувствовала, как по телу стало разливаться приятное тепло, и начала пить более мелкими глотками, понемногу.
Затем девушка подошла к большим квадратным кормовым окнам и опустилась на низкое сиденье под ними. Оттуда она поглядывала на угрюмые воды бухты, время от времени смахивая слезы, повисшие на кончиках ее ресниц. Ища утешения, она машинально протянула руку к висевшему у нее на шее медальону, единственному теперь соединяющему звену между ней и семьей. Всю эту долгую поездку медальон постоянно напоминал ей, что она леди Ри Клэр Доминик и что ее домом остается Камарей. Она ничего не говорила о медальоне даже Элис. Знала, что может доверить подруге эту тайну, хотя во мраке трюма и нельзя было разглядеть его содержимое, и все же не хотела делиться самым сокровенным. Ибо в медальоне хранились миниатюрные портреты герцога и герцогини Камарейских.
Но медальон исчез. Тщетно пыталась Ри нащупать его. Она застонала, поняв, что скорее всего потеряла медальон во время схватки с Дэниелом Льюисом или когда бегала по пристани.
Всхлипнув, Ри свернулась клубочком. При мысли о том, что она потеряла, даже не зная, вернется ли когда-нибудь в Камарей, она не смогла сдержать слезы, хлынувшие из ее глаз обильным потоком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172