Нестерпимо было смотреть, как мучается мать. Страдания Кейт усугублял категорический отказ Рейса искать сына.
— Если у парня не хватило мужества остаться, чтобы удостовериться, что сестра жива, пусть идет к черту! — таков был его вердикт.
Но больше всего Хани беспокоилась за Гидеона. Что, если отец будет тверд в своем решении и оставит его в тюрьме? А если освобождение и состоится, вдруг окажется права мама, намекавшая на то, что Гидеон может и не вернуться к ней. Что, если он так и не явится?
— Что, если?.. — Хани сжала кулачок и погрозила небу. — Разве я прошу так уж много? — Слезы душили ее. Она подобрала юбки и, опустившись на колени, склонила голову. — Всю жизнь я пыталась что-то доказать. А теперь устала… Господи! Позволь мне просто жить. Пошли мне терпение. Позволь смиренно сложить руки и ждать…
Кейт открыла дверь и застыла. На пороге стоял Гидеон.
— Я привез вам весточку от вашего мужа, миссис Логан, — улыбнулся он. — Он сказал, вы будете рады услышать, что я разбил ему нос — заметьте, совершенно случайно — и что он очень хочет, чтобы вы вернулись домой.
— Добро пожаловать, Гидеон. — Глаза Кейт заблестели от слез. — Добро пожаловать домой.
— Спасибо, мэм.
Как ни старался Гидеон глядеть прямо в лицо Кейт, его взгляд блуждал по комнате в надежде увидеть Хани. Но он увидел лишь пожилого чернокожего, сидевшего в качалке.
— Ну что ж, — отозвался Айзек. — Теперь в семье одним миссурийским упрямцем больше. Надеюсь дожить до того дня, когда на свет появятся последствия этого замечательного события. Очень надеюсь.
— Где она? — тихо спросил Гидеон.
— Гуляет, — ответила Кейт. — Уже протоптала дорогу в этой дурацкой кукурузе. Ступайте к ней. Вы и так потеряли слишком много времени. А я пойду собирать вещи, чтобы поспеть на дневной поезд.
Сердце Гидеона замерло, когда он увидел Хани, сидевшую в меже. Капюшон накидки сполз с опущенной головы, и ветер трепал ее темные волосы. Она сидела, положив руки на колени, и плакала.
Господи! Она плачет из-за него. Первой мыслью было бежать, чтобы не причинить ей еще большую боль.
Но он не убежал, а только прошептал пересохшими губами:
— Ангел мой.
Она подняла глаза и посмотрела на него сквозь слезы, будто не узнавая.
Гидеон быстро подошел к ней и усмехнулся.
— Кончила плакать?
— Ага.
Он сел рядом.
— Если хочешь, поплачь хорошенько, Эд, потому что впредь тебе придется за быть об этом занятии.
Слезы уже катились градом. Она попыталась что-то сказать, но ничего не получилось.
Гидеон усадил ее себе на колени и стал качать, уткнувшись носом в мокрую ткань накидки. Потом его руки скользнули вниз, и он погладил ее живот.
— Мы сотворили чудо, ясноглазая.
— Я же тебе говорила, Гидеон. Я же говорила, что мечты сбываются.
Подняв голову, Гидеон оглядел поле. Следующим летом оно зазеленеет, и они с малышом придут сюда, чтобы послушать, как ветер шелестит в широких блестящих листьях.
— Насколько понимаю, ты надеешься, что я стану фермером. Но я многое позабыл, а это дело требует опыта и сноровки.
— Я уверена, что здесь найдутся люди, которые тебе помогут.
— Не рассчитывай на то, что меня встретят с распростертыми объятиями, ясноглазая. Мелкий фермер с сомнительным прошлым! Но мы справимся, обещаю.
— Твое прошлое осталось позади, Гидеон, и, если вы заметили, мистер, ваша маленькая ферма занимает половину графства. Большинство здешнего населения — твои арендаторы, и им придется считаться с твоим мнением.
— Черт возьми! Ты хочешь сказать, что я столько лет жизни угробил понапрасну, занимаясь грабежом, а надо было всего-навсего жениться на богатой девушке?
— Если тебе надоест быть фермером, мы можем организовать свою собственную банду. Как считаешь, двенадцати человек будет достаточно?
— На это уйдет уйма времени, Эд. Да и любви потребуется немало.
— В таком случае — к черту ферму! Пусть у нас будет дюжина маленьких разбойников.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46