Джулия дошла до калитки в белой ограде, окружающей двор, и остановилась, тщетно пытаясь унять дрожь в коленях. Мысль о том, что ей придется расстаться с этим домом, была совершенно невыносима. В доме Мэтисонов у нее была своя чудесная комната с кроватью под балдахином, покрытой красивым покрывалом. Но не это главное. Ей будет не хватать их теплых объятий. И смеха. И красивых голосов. Ведь у всех были такие мягкие, добрые, смеющиеся голоса. При мысли о том, что Джеймс Мэтисон больше никогда не поцелует ее на ночь и не скажет:» Спокойной ночи, Джулия. Не забудь помолиться перед сном «, – она готова была зарыться в снег и разрыдаться, как маленький ребенок. А как теперь жить без Карла и Теда, которых уже привыкла считать своими настоящими старшими братьями? Которые играли с ней и водили в кино. Неужели она никогда больше не пойдет в церковь со своей новой семьей? Не будет сидеть в первое ряду и слушать, как преподобный Мэтисон рассказывает о Господе и вся паства внимательно слушает его проповедь. Правда, поначалу ей это не очень нравилось. Казалось, что служба длится вечно, а скамейки тверды как камень. Но потом она научилась прислушиваться к тому, что говорил преподобный Мэтисон. И через несколько недель почувствовала, что действительно начинает верить в то, что существует добрый, любящий Бог, который все видит и никогда не оставит ни одного из своих детей, даже таких недостойных, как мисс Джулия Смит. И сейчас, стоя здесь, в снегу, Джулия мысленно молила этого доброго Бога, хотя и понимала, что его бесполезно.Все было слишком хорошо, чтобы продолжаться долго, с горечью думала Джулия, изо всех сил пытаясь удержать набегавшие на глаза слезы. Как она мечтала о том, чтобы ее просто выпороли вместо того, чтобы отсылать обратно в Чикаго! Но в глубине души она понимала, что эти надежды напрасны. Во-первых, ее новые приемные родители не верили в действенность порки, а во-вторых, они верили в то, что ложь и воровство – это смертные грехи, которые не приемлет ни их Господь, ни они сами. Джулия пообещала, что никогда не будет заниматься ни тем, ни другим, и они поверили ей.Одна из лямок ее новой нейлоновой сумки для книг сползла с левого плеча, но Джулия была слишком несчастна, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Замирая от страха, она медленно направилась к дому, поднялась по ступенькам крыльца и вошла в кухню.На подносе остывало ее любимое шоколадное печенье. Обычно уже от одного его запаха у Джулии текли слюнки, сегодня же ее чуть не стошнило. Ведь Мэри Мэтисон больше никогда не испечет это печенье специально для нее. Ни в кухне, ни в гостиной почему-то никого не было. Правда, из спальни братьев доносились голоса. Дрожащими руками Джулия повесила сумку на один из крючков рядом с кухонной дверью и сняла белую стеганую куртку. После этого она направилась к спальне братьев.Шестнадцатилетний Карл заметил Джулию первым.– Привет, Джули-Боб, – поддразнил он ее, – как тебе нравится наш новый плакат?Обычно смешная кличка, которую дал ей Карл, вызывала у Джулии веселую улыбку. Но сегодня ей захотелось разрыдаться при мысли о том, что он никогда больше не назовет ее так. Тед, который был на два года моложе брата, лишь молча улыбнулся и с гордостью показал последнее приобретение – плакат их нового кумира Зака Бенедикта.– Правда, здорово? Когда-нибудь у меня будет точно такой мотоцикл, как у него.Сквозь пелену слез Джулия посмотрела на огромную фотографию высокого, широкоплечего, неулыбчивого мужчины с руками, скрещенными на широкой груди, поросшей темными волосами.– Да, действительно здорово, – послушно согласилась она и совершенно безжизненным голосом спросила:– А где ваши мама и папа?Она сознательно употребила слово» ваши «, потому что знала, что скоро навсегда лишится права называть Джеймса и Мэри Мэтисон родителями. – Мне нужно поговорить с ними. – Голос Джулии осип от невыплаканных слез, но она хотела поскорее покончить со всем этим ужасом. Каждая секунда отсрочки все ближе подводила ее к нервному срыву.– По-моему, они в своей спальне. Обсуждают какие-то насущные проблемы, – сказал Тед, не отрывая восторженного взгляда от плаката. – Мы с Карлом собираемся завтра на новый фильм Бенедикта. Жаль, что мама не разрешает взять тебя. Говорит, что там слишком много насилия. – Оторвав взгляд от своего кумира, Тед наконец заметил мрачное лицо Джулии, но истолковал это по-своему:– Эй, малыш, не надо так расстраиваться. Мы возьмем тебя на первый же фильм, который…Дверь с спальню родителей открылась, и оттуда вышли Джеймс и Мэри Мэтисон. Выражения их лиц не предвещали ничего хорошего.– Мне показалось, что я услышала твой голос, Джулия, – сказала Мэри, – хочешь немного перекусить, прежде чем приняться за домашнее задание?Преподобный Мэтисон внимательно посмотрел на напряженное, измученное личико Джулии.– Я думаю. Мэри, что Джулия сейчас слишком расстроена для того, чтобы сосредоточиться на домашнем задании, – сказал он и, обращаясь к Джулии, добавил:– Когда ты предпочтешь поговорить о том, что тебя беспокоит – сейчас или после обеда?– Сейчас, – еле слышно прошептала Джулия. Карл и Тед обменялись озадаченными, обеспокоенными взглядами и направились к двери, но Джулия жестом показала, чтобы они остались. Она решила не растягивать эту мучительную процедуру, а покончить со всем сейчас, раз и навсегда, в присутствии всех членов семьи. Старшие Мэтисоны присели на кровать Карла, и Джулия, чей голос дрожал помимо ее воли, начала.– У нас в школе произошла кража. Украли обеденные деньги.– Мы уже знаем об этом, – бесстрастно произнес преподобный Мэтисон, – ваш директор позвонил нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20