Отражаясь от мраморных стен, этот звук громким эхом разносился по всему фойе. Почти все приглашенные уже прибыли. В фойе остались только он, Фенли и еще несколько лакеев, ожидающих прибытия последних гостей.
– Ваша лошадь оседлана, милорд, – сказал Йелю Фенли. Один из лакеев уже держал в руках его пальто.
– Да, благодарю, – ответил Йель. Он не стал надевать пальто. Его мысли сейчас были заняты совсем другим. Йель некоторое время неподвижно стоял, прислушиваясь к голосам, доносившимся из гостиной, а потом подошел поближе.
Дверь была открыта, и он увидел, что в гостиной яблоку негде упасть. Отыскав взглядом Вейланда и Марион, он крайне удивился, увидев рядом с ними двух старших сыновей. Йель сразу вспомнил свое детство. После шести часов вечера ни ему, ни его брату и сестре не разрешали выходить из детской. Нужно сказать, что Мэтью и Джон вели себя вполне достойно.
Его сестра Твайла тоже приехала. Он узнал ее по белокурым волосам, голубым глазам и фамильному носу Кардероков. Ей досталась миниатюрная копия этого знаменитого носа. Однако за эти годы она постарела. На лице у нее появились морщины, а талия заметно располнела. Судя по всему, она была счастлива и здорова, чего нельзя было сказать о его острой на язык сестрице одиннадцать лет тому назад.
Рядом с ней стоял какой-то незнакомый мужчина. Глядя на то, с каким высокомерием он разговаривает с его сестрой, Йель сразу понял, что это муж Твайлы. Тот, которого Вейланд назвал болваном.
В этот момент толпа расступилась, и он увидел Саманту. Она стояла рядом с «болваном». Грациозная и уверенная в себе, она разговаривала с двумя молодыми дамами примерно того же возраста, что и она сама. Должно быть, они кузины Йеля, которых он давным-давно забыл. Приглядевшись к ним, он так и не вспомнил ни одну из этих женщин.
Однако для него было вполне очевидно, что Саманта затмевала всех находившихся в гостиной женщин. Он знал, как она волновалась перед встречей с его родственниками, и теперь его душу переполняла гордость за то, с каким достоинством она держится.
Саманта внимательно выслушала одну из этих женщин, а потом решительно покачала головой. Интересно, подумал он, не о нем ли она сейчас спрашивала Саманту? Жалеет ли Саманта о том, что в эту минуту Йеля нет рядом с ней? Хочет ли она, чтобы он присоединился к ним?
И тут Саманта засмеялась.
Он слышал ее смех, но не ушами, он ощущал этот звук каждой клеточкой своего тела.
В этот момент он почувствовал нечто похожее на удар молнии. Это была та самая легендарная молния, которой остерегается каждый здравомыслящий мужчина. Та, в существование которой он никогда не верил.
В самое сердце его поразила Любовь.
Пошатнувшись, Йель отступил назад, капитулируя перед той безмерной любовью, которую он испытывал к Саманте. Чему он так удивляется? Ведь он понял, что любит ее, с той самой минуты, как увидел ее в первый раз. Просто со временем его любовь стала еще сильнее и еще больше. Она превратилась в невероятное, умопомрачительное чувство.
И завтра его любовь к Саманте останется такой же огромной. Он ощущал это всем своим сердцем.
Гуляя по улицам Лондона, он думал о том, что может полюбить ее. На самом же деле он просто боялся этого. Однако сейчас, пока он смотрел, как в ее веселых глазах отражается пламя свечей, все его опасения показались ему просто глупыми и совершенно безосновательными.
– Ваше пальто, милорд, – откуда-то издалека донесся до него голос лакея.
Удивленный Йель повернулся и посмотрел на него.
В то время как в его душе произошла огромная перемена, весь остальной мир совершенно не изменился. Изменился только он один.
И это, наверное, одно из самых удивительных свойств любви. Никто не знает, что он сейчас чувствует. Это чувство особенное, неповторимое… и принадлежит оно только ему одному.
Он снова посмотрел на Саманту. К ней подошел какой-то мужчина и предложил ей бокал вина. Йель не узнал этого человека, однако почувствовал, что его поведение ему крайне неприятно.
– Фенли, кто этот мужчина, который разговаривает с моей женой?
Внимательно посмотрев на собеседника Саманты, Фенли сказал:
– Это ваш кузен Ричард. Он ваш дальний родственник со стороны первой жены вашего отца.
Йель так и не вспомнил этого Ричарда, но, тем не менее, щеголь ему отнюдь не нравился. Его накрахмаленный воротник казался Йелю слишком высоким, а жилет в желто-зеленую полоску – слишком вульгарным.
В этот момент Саманта засмеялась какой-то шутке Ричарда, и Йель просто застонал от досады.
– Что-то случилось, милорд? – спокойно спросил Фенли.
– Ничего не случилось, – ответил Йель, не сводя глаз с Ричарда. – Прикажи отправить моего коня в конюшню и пошли записку лорду Гренвиллю. Напиши ему, что я искренне сожалею о том, что не смогу сегодня отужинать с ним.
– Следует ли мне указать причину, помешавшую вам приехать к нему на ужин?
– Напиши, что я должен ужинать со своей женой, – сказал Йель и поспешил в гостиную.
ГЛАВА 16
Саманта вежливо слушала, как мужчина, который был ей представлен как кузен Ричард, монотонно бубнит что-то о своей великолепной коллекции вин. Она старательно пыталась запомнить всех родственников и в лицо, и по именам. Однако их было так много, что под конец у нее просто разболелась голова. Самое большое впечатление на нее произвел дядя Норрис, который пользовался слуховым рожком и кричал так громко, как будто все остальные тоже были глухими.
Сделав глоток вина из бокала, который принес ей Ричард, Саманта почувствовала, как у нее по спине пробежала легкая дрожь.
Он здесь.
Ее сердце замерло. Саманта повернулась, и ей показалось, что даже воздух в комнате стал каким-то особенным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98