Я там провела четыре самых счастливых недели в моей жизни.
Катриона быстро выбежала из гостиной и стала медленно подниматься по лестнице. Ее догнал муж.
– Повтори, что ты сказала!
– Ни за что!
– Нет, ты повторишь! – Он схватил ее за руку и потащил вверх по лестнице. Войдя в спальню, Питер приказал ошарашенной горничной удалиться. Не успела за ней закрыться дверь, как он стал трясти Катриону за плечи.
– Почему ты сбежала от меня в Риме? – повторял он в ярости.
– Ну, ладно, ладно… Уж лучше я скажу все сразу, – задыхаясь, пролепетала она. – Я сбежала потому, что по неосторожности влюбилась в тебя, и мне было нестерпимо больно узнать, что ты меня просто купил.
– А каким образом и когда ты выяснила, что я тебя купил?
– В день свадьбы Бьянки, когда стояла в коридоре и слушала, как братья хвастались, что они от тебя получили взамен. Я слушала, как Бьянка разглагольствовала о вашем заговоре, о том, как она притворялась, чтобы заставить меня согласиться выйти за тебя замуж. И тут я поняла, что меня снова принесли в жертву ради благополучия семьи. Приданое, которое предложил отец, – сплошная фикция! Это делалось совсем не для меня. Он получил гораздо больше, чем отдал.
– А как ты думаешь, почему мы все приняли участие в этом заговоре?
– Я знаю, почему они это сделали. Ты сам сказал… сказал, что ненавидишь меня. Ты хотел меня унизить. «За укрощение Катрионы!» – передразнила она. – Решил, что тебе это удалось?
– Боже мой! – Питер провел пальцами по волосам жены. – Я готов убить тебя, Катриона. Когда я вспоминаю о той боли, которую ты мне причинила из-за такой ерунды… Ах, ты, маленькая дрянная глупышка! Конечно, я тебя ненавидел, когда был подростком. Ненавидел за твое высокомерие, за то, что ты ясно дала мне почувствовать, каким я был тщедушным ничтожеством. Я жил ради музыки, но после нашей первой встречи во Фридженти я понял, что этого мало. С тех пор, что бы я ни делал, все это было лишь для того, чтобы доказать тебе… Мне так хотелось стать мужчиной, которого ты сможешь полюбить, и которым будешь восхищаться. Что ж, в конце концов, я все-таки стал мужчиной!
Он схватил жену за плечи.
– Когда я снова приехал в Фридженти, то сказал себе, что либо ты станешь моей, либо я навсегда вычеркну тебя из сердца. Я и сам не знал, как все будет дальше. Но после пятиминутного разговора на крестинах у меня уже не было никаких сомнений. Через несколько дней я честно рассказал обо всем твоему отцу и Бьянке и сообщил им о своих намерениях. Я просто не осмелился сразу поговорить с тобой, потому что ты была к этому не готова.
Питер посмотрел Катрионе в глаза, но она смущенно отвела взгляд.
– Отец и Бьянка сказали, что я тебе понравился. Они оба искренне считали, что я могу помочь тебе спастись от безрадостной жизни во Фридженти. Но все мы прекрасно понимали, что ты будешь изо всех сил сопротивляться. Мне было жалко тратить еще два года на ухаживания и сватовство.
Он отпустил жену.
– Честно говоря, я и сам не знаю, кому первому пришла в голову идея «одурачить тебя». Кажется, ты это так называешь? Наверное, мы придумали его все вместе. Каждый день нам приходили в голову новые мысли. Даже твои братья старались всеми силами помочь. Поверь, все родные заботились о твоем счастье и благополучии. Только потом я предложил им вознаграждение, – голос Питера стал суровым. – Послушай, Катриона, я могу купить весь Фридженти. Так неужели было бы лучше, если бы я оказался скрягой и не стал помогать твоей семье? – он снова взял ее за плечи и стал трясти. – Скажи мне, это было бы лучше?
– Н-нет.
– Так зачем же ты устроила нам эту адскую жизнь?!
Молодая женщина облизала пересохшие губы.
– Я не поняла… И все равно, я никогда не соглашусь быть твоей игрушкой, которую можно укрощать и дрессировать, как собаку или лошадь!
– С таким же успехом я мог бы пытаться укротить тигра, – простонал муж. – Думаю, это было бы гораздо легче. Признаюсь, в тот день я был пьян не только от счастья. Мы все много выпили. После дешевого вина, которое делают во Фридженти, мы решили выпить шампанское, привезенное из Парижа. Нас всех развезло, и мы стали болтать бог весть что. И за это ты собираешься держать на меня обиду до конца дней? Ты разбила мне сердце, когда хотела сбежать от меня в Риме. Ведь я следил за тобой и видел, как ты направилась в корабельную контору… «Покидаю тебя навсегда»! Меня, кто любит тебя больше жизни! Как ты думаешь, кому я посвятил «Итальянскую рапсодию»?
– Прости меня, – разрыдалась Катриона. – Прости! Если бы ты мне сказал. Если бы я только знала о том, что ты пишешь музыку. Мне казалось, ты не способен ни о чем думать, кроме своей политики.
– Я думаю о тебе и о музыке гораздо больше, чем о политике. Однако в Лондоне намного больше музыкантов, чем людей, которые могут выступать в Палате лордов и бороться за социальную справедливость. Детский труд, права женщин… Или ты решила, что права нужны только тебе одной?
Молодая жена никак не могла прийти в себя и произнести хотя бы слово в свое оправдание – ее душили неудержимые рыдания.
– Прости меня, Пьетро. Я стану перед тобой на колени!
– Дурочка, я никогда не хотел видеть тебя на коленях. Только в моих объятиях, Катриона! – Лорд схватил жену и прижал к себе так крепко, что ей стало страшно за ребенка. Осторожно отстранившись, она сказала:
– Отнеси меня в постель, Пьетро. Я хочу быть рядом с тобой.
Когда Питер раздел ее, Катриона предложила:
– Давай не будем ждать три года.
– Нет, – он стиснул зубы. – Я пообещал дать тебе три года и сдержу свое слово.
– Я вовсе не собираюсь бросать пение, писать либретто и любить тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71