Поднимайте их медленно, я хочу полюбоваться вашими ногами.
Элисса на секунду замешкалась. Господи, ну почему ей приходится уступать ему? Потом у нее возникла мысль о том, что может с ней сделать Адриан, и тело всколыхнулось от вожделения.
Ее дрожащие руки скользнули вниз по узкой шелковой юбке и медленно приподняли подол, оголяя ноги до самых подвязок.
— Выше, — велел Адриан. — Всю неделю я не мог думать ни о чем, кроме вас. Я хочу увидеть вас в свете луны.
Элисса закусила губу, но это не остановило волны желания, пробегавшие по ее телу. Она посмотрела в горящие зеленые глаза Адриана и вдруг почувствовала неожиданный прилив силы и уверенности от мысли, что смогла внушить ему такую страсть. Подняв юбку и подол вышитой батистовой сорочки, она задрала их чуть выше округлых ягодиц и вздохнула, чувствуя, как пальцы Адриана скользят по ее бедрам, забираются между ними, лаская ее кожу и заставляя все тело покрываться мурашками. Потом он положил свои большие ладони ей на талию и усадил Элиссу на колени, раздвинув ей ноги.
— Вы сводите меня с ума, Элисса. Хотите убедиться в этом? — Адриан обнял ее за шею, приник к ее губам и впился в них неистовым жадным поцелуем. Его губы пылали страстью, язык настойчиво прокладывал себе путь. Элиссу пронзило неистовое желание. Господи, до встречи с ним она даже не представляла, что это такое — познать мужчину так, как это случилось с ней.
Адриан целовал ее все крепче, требовательнее, и девушка негромко застонала. Она погрузила пальцы в его густые, почти черные волосы; Адриан откинул голову назад, подставив Элиссе лицо. Потом пуговицы на спине платья одна за другой расстегнулись, и груди девушки легли в его ладони. Адриан прильнул к ним губами, заставляя их набухнуть и напрячься. Он взял грудь в рот, мягко посасывая.
Она едва замечала, как Адриан все шире раздвигает ее бедра, раскрывая ее тело, превращая его в беззащитную цель. Продолжая жадно, страстно целовать Элиссу, он нащупал средоточие ее женственности и принялся ласкать его. Ее охватило удивительное наслаждение, жаркой волной растекаясь по телу. Искусные ласки Адриана распалили Элиссу слепящим жгучим пламенем, и она закусила губу, чтобы удержаться от крика.
Она едва слышала звук расстегиваемых пуговиц, едва замечала прикосновение гладкой толстой головки, искавшей вход, и лишь вздохнула, когда его тугая плоть глубоко ворвалась в ее тело.
— Адриан… О Господи… — Слова замерли у нее на губах, унесенные волной страсти. Ее пальцы впились в плечи Адриана, чувствуя, как при каждом движении под его кожей перекатываются бугры мышц. Он крепко держал ее за талию; твердая плоть все глубже вонзалась в лоно Элиссы, толчками раздвигая его. От нестерпимого наслаждения все ее мышцы напряглись. Движения Адриана подбрасывали ее, словно в седле, доводя ритмом толчков до высшей степени исступления.
Он достиг пика следом, издав хриплый стон; его мышцы окаменели, на загорелой коже проступили вены.
Потом Элисса, казалось, целую вечность сидела, прильнув к Адриану, уронив голову ему на плечо. На сей раз ее не пугало то, что помялось платье и растрепались волосы, теперь она не сомневалась: Адриан позаботится о ней, верила, что он ее не бросит.
— Скажите мне, кто вы такая, — шепнул он. — Если вы в беде, позвольте помочь вам.
У Элиссы и вправду хватало неприятностей, но самую серьезную угрозу представляли чувства, которые она испытывала к нему, сама того не желая.
— Мне нужно время, Адриан. Прошу вас, поверьте мне.
Хриплый звук вырвался из его горла. Адриан поставил ее на ноги и оттолкнул от себя.
— Мой маленький ангелочек, с чего вы взяли, что я должен вам верить?
Элисса не ответила. Один взгляд в его жесткие зеленые глаза даже в темноте сада дал ей понять: в душе Адриана нет ни капли доверия к ней.
Он закрыл дверь с мягким, почти неслышным щелчком и принялся нетерпеливо расхаживать по кабинету. Ему не слишком нравилась эта комната, низкий потолок, закопченный камин, толстые каменные стены. Он бы предпочел что-нибудь более изысканное, утонченное. И все же, усевшись за дубовый стол в доме, который служил ему временным пристанищем, он испытал то же возбуждение, тот же прилив силы и могущества, который охватывал его всякий раз, когда он приступал к выполнению задачи, которую взял на себя.
Все его существо наполнилось почти божественной силой, ощущением, что он держит в руках целый мир.
Он взял чистый лист бумаги и положил на стол точно перед собой. Окунув перо в чернильницу, начал выводить ясные четкие голубые буквы:
Ратисбонн. Объединенные силы численностью один миллион штыков имеют своей целью окружить маршала Даву. Если вам удастся расколоть армию эрцгерцога, вы сможете победить.
Особенно ему понравилась последняя фраза — в ней содержался совет самому Наполеону. Коротышка капрал, быть может, не обратит внимания на его рекомендацию, не сумеет оценить ее остроумия, но он надеялся, что этого не случится.
Самое приятное в конце. Вынув из ящичка маленькой походной конторки массивный золотой перстень, он аккуратно смочил чернилами плоскую поверхность печатки — не слишком густо, чтобы изображение не расплылось, но и не слишком экономно, чтобы оно не вышло бледным, — и прижал ее к нижнему правому углу листа. Отняв печатку от бумаги, он внимательно присмотрелся к очертаниям птицы, убеждаясь, что ее глаза и клюв достаточно хорошо различимы внутри тонкой голубой окружности.
Удовлетворенный результатом, он потряс над бумагой песочницей, дождался, пока песок высушит чернила, стряхнул его в корзину для мусора и аккуратно сложил послание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118