У себя в комнате Джо увидела Элайзу, готовую помочь ей раздеться. На постели лежала вышитая ночная рубашка. В таком одеянии плохо спасаться бегством, но у нее не было выбора.— Благодарю, Элайза, — сказала Джоселин, когда девушка закончила собирать платье. — Почему бы тебе не оставить одежду здесь? Ее можно повесить в углу. — Она указала на шкаф розового дерева в надежде, что девушка оставит платье в комнате, но горничная покачала головой.— Простите, мисс, но его сиятельство приказал, чтобы я принесла вещи к нему.Черт бы его побрал! Он явно не дурак.— Ну, тогда ты вряд ли захочешь его разочаровать.— Да, мисс.Элайза ушла, а Джоселин стала мерять комнату шагами, коротая время и молясь, чтобы виконт крепко уснул. Было уже очень поздно, дольше ждать она не могла. Подойдя к бюро, она открыла средний ящик и достала длинный серебряный нож для открывания писем, замеченный ею раньше. Он был тонким и острым, с массивной и удобной ручкой. Он мог послужить прекрасным оружием.Она посмотрела, как нож лег в ее ладонь, и ей стало дурно. Одно дело застрелить человека, другое — зарезать. Она подумала о крови, о том, как нож будет скользить по мышцам и костям к человеческому сердцу.Боже правый, я не могу этого сделать! Она глотнула, рука ее задрожала.— Не могу, не могу.Ты должна это сделать! — произнес ее внутренний голос. — Ты должна это сделать ради отца, ради себя! Она подумала о сэре Генри, о том мгновении, когда он снова устремился в рокочущее пламя. Она подумала о том, до чего его довела жестокость Стоунли, о его ужасных криках, когда горящая крыша погребла его под собой.Она вспомнила их аккуратный маленький коттедж с соломенной крышей на Мичем-лейн, изгородь из белого штакетника, цветущие лютики перед домом.А потом она увидела тот же дом, превращенный в пепел, жалкие остатки сказочной жизни. Она вспомнила похороны отца, всепоглощающую печаль, вспомнила путешествие к кузине. Вспомнила, какой ужасный год провела у нее, непристойные замечания и похотливые взгляды кузена, потные руки, которыми он пытался ее обнять.Она вспомнила ночи, проведенные на дороге после побега, голод и холод. Вспомнила, как спала в сточных канавах, попрошайничала, воровала, об ударах, которые ей приходилось терпеть, когда ее ловили. Она подумала о Броуни, дорогом, сварливом Броуни, спасшем ее от голодной смерти и научившем выживать на лондонском дне.— Стоунли, — сказала она вслух и крепче сжала холодную серебряную рукоять. Свет маленькой масляной лампы, зажженной на бюро, отражался от длинного тонкого лезвия.— Ты можешь это сделать, — решительно сказала она себе. — Ты поклялась на папиной могиле, что отомстишь, и ты это сделаешь.Взвесив нож на руке, она спрятала его в складки ночной рубашки и подошла к двери. Глава 3 Некоторое время Рейн лежал без сна, размышляя над странными событиями этого вечера, над загадкой молодой женщины в комнате наверху. Он все еще слышал какое-то движение над своей головой, но вскоре звуки затихли, и он уснул.Но некоторое время спустя его разбудил какой-то шум. Он не понимал, что это, но знал, что что-то слышал. Он провел достаточно много лет на полях сражений, слишком много видел неосторожных людей, погибших из-за недостатка предусмотрительности, чтобы теперь не проявить бдительность.Он не стал открывать глаза, просто лежал, притворяясь спящим. Откуда-то со стороны двери снова послышался шум. Повернулась ручка. Шаги. Тихий шорох. Рейн напрягся. Девушка прокралась в его комнату.Он позволил ей приблизиться, узнав легкие шаги, осторожные, но решительные, тихий шелест ткани. Рейн дождался, когда она подойдет к кровати, когда окажется совсем рядом. Сквозь прикрытые ресницы он мог видеть, как она разглядывает его лицо, смотрит на вьющиеся коричневые волосы у него на груди. Она нервно облизнула губы, потом выпрямилась, и ее рука взметнулась высоко над головой. Оружие блеснуло серебром в ее руке в последних отблесках огня в камине.Рейн напрягся, ожидая фатального удара. Он увидел, как задрожала тонкая рука, как дернулся клинок. Он раскрыл глаза и заглянул в ее глаза, увидел в них неуверенность и борьбу эмоций. Тут она поняла, что он увидел ее, протестующе вскрикнула, и клинок устремился к его груди.— Черт побери! — Рейн вытянул руку и заблокировал удар. Он поймал в воздухе ее запястье, вывернул руку, так что девушка вскрикнула, но оружия не выпустила. Он нажал сильнее, стремясь обезоружить ее, хоть и опасался сломать тонкую кость. Наконец нож упал на ковер.Секунду спустя, еще более сердитый, чем прежде, Рейн поднялся, схватил девушку и бросил на постель, придавив всем своим весом к матрасу. Она сопротивлялась, но оба понимали, что это бесполезно. Всего секунда понадобилась ему, чтобы схватить ее за руки и прижать их к кровати.— Ты — кровожадная мегера. Мне не следовало тебе доверять.Несмотря на растущий гнев, он не мог не ощутить нежные изгибы ее тела, прикосновение ее грудей к его мускулистому торсу. Их бедра соприкоснулись, он чувствовал ее плоский живот, и жар в его крови принял иное направление.— Пусти меня, грязный развратник!Она попыталась освободиться, выгнула спину и напрягла ноги. Когда она ощутила прикосновение жестких волос на его икрах, ее глаза расширились, она впервые осознала, что на нем ничего нет.— Ты… ты голый козел!Губы Рейна скривились в холодной полуулыбке. Он хмыкнул, но звук прозвучал очень резко.— Ты явилась сюда, чтобы меня убить, но все, что тебя сейчас интересует, это то, что я не одет? А чего ты ожидала, крошка? Что я из тех сосунков, что спят в ночных рубашках? Жаль, что пришлось тебя разочаровать.Ее маленькое тело напряглось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107