В животе забурчало, и Лотти нетерпеливо взглянула на часы, висевшие у нее на шее на тоненькой золотой цепочке. В самом деле, существуют же более легкие способы избавиться от нежеланной жены, чем уморить ее голодом! Лотти подперла кулаком подбородок и представила лица Стерлинга и Лауры, когда они получат ящик с ее высохшими костями и запиской от Хайдена, в которой он выражает им свое соболезнование по поводу ее кончины от голодовки. Но Лотти ни разу в жизни не пропустила ни обеда, ни ужина, поэтому никто не поверит, что она решила сама уморить себя голодом. Тут-то убийца и разоблачит себя. В дверь постучали, и Лотти проворно спрыгнула со своего сундука. Бросилась к двери, но открыла ее не сразу, дав себе отдышаться и принять приличествующий вид. Не нужно показывать слуге, пришедшему позвать ее к обеду, насколько она проголодалась. И нервничать не нужно. Пусть лучше нервничает Хайден, по которому веревка плачет.
Лотти открыла дверь.
Это оказалась румяная огненно-рыжая горничная с веснушками по всему лицу. Она улыбнулась и сказала, кивая на поднос, который держала в руках:
– Мисс Марта подумала, что вы проголодались после дороги, миледи.
– Очень любезно с ее стороны, – кисло улыбнулась Лотти, принимая поднос.
Горничная проскользнула в комнату, зажгла свечи и ловко подложила в камин пару поленьев. Затем предложила Лотти помочь ей переодеться на ночь, но та гордо отказалась и после этого вновь осталась в одиночестве.
Похоже, муж целиком переложил заботу о ней на плечи слуг. А сам, вероятно, сидит сейчас где-нибудь в элегантной столовой вместе с дочерью, и они едят, едят…
Ну, нет, этим он ей аппетита не испортит!
И Лотти быстро съела свой ужин – до последи кусочка хлеба и до последней ложки фасолевого супа. Марта не забыла и про кошек, прислав для них большую миску рубленой рыбы. Хорошо хоть, что ее муж не спровадил кошек в амбар и не приказал портному выкроить из них три пары новых перчаток.
Поев, Лотти распустила волосы и стянула с себя вечернее платье, стараясь не порвать драгоценное венецианское кружево, которым был отделан подол. Затем походила среди сундуков и отыскала тот, в которое были уложены ее ночные принадлежности.
Сверху лежала ночная рубашка, которую Лотти видела впервые. В свете свечи ее ткань переливалась словно струи водопада. Такая рубашка, разумеется предназначалась не для того, чтобы спать в ней в одиночестве. Она предназначалась для ночи любви.
Неожиданно почувствовав себя одинокой и несчастной, Лотти прижала рубашку к щеке. Она живо представила, с каким трепетом и надеждой укладывали в сундук эту рубашку Лаура и Диана.
Запихнув роскошную рубашку поглубже, Лотти достала из сундука другую, одну из своих самых старых и самых любимых. Надев ее, Лотти задула свечи и улеглась в незнакомую холодную постель. В ту же минуту Тыковка и мистер Уигглз примостились у нее в ногах, а Мирабелла, которой было позволено почти все, улеглась на подушку рядом с Лотти и занялась своим любимым делом: принялась нежно покусывать ее локоны. Мирабелла была такой маленькой и хрупкой, что Лотти не раз боялась нечаянно придавить ее во сне.
Лотти долго лежала, глядя на то, как танцуют отблески каминного огня. За окнами грустно и протяжно завывал ветер. Потти невольно посмотрела на незапертую дверь. Что если Хайден вовсе не забыл про нее и лишь дожидается минуты, когда все в доме уснут? Может быть, именно поэтому он провел ночь в гостинице на жестком неудобном кресле? Хотел дождаться, пока Лотти окажется здесь, на краю земли, там, где слово Хайдена и его желание – закон для всех.
Теперь, в этой глуши, он может делать со своей женой все, что угодно. Может быть, именно в этот момент он пробирается коридорами к ее спальне, чтобы изнасиловать.
При этой мысли Лотти стало жарко, и одновременно ее прошиб холодный пот. Только сейчас она впервые поняла, насколько зависит от воли своего мужа. И нет рядом Лауры, чтобы предупредить о грозящей опасности, нет Джорджа, готового всегда встать на защиту, нет Стерлинга с его мудрыми советами. Она одна, совершенно одна.
Лотти заставила себя повернуться на бок и зажмурила глаза, надеясь поскорее уснуть, но не уснула, продолжая вслушиваться в странные звуки, которые раздаются по ночам в любом доме – скрипы, шорохи, вздохи, плач ветра…
Плач?
Лотти подскочила на кровати и вскоре услышала звук, от которого у нее замерло сердце. Это был не вздох и даже не стон, это был крик – далекий, жуткий, и его невозможно было спутать с завыванием ветра.
Словно из далекого прошлого в голове Лотти прозвучал ее собственный голос:
«Как пишет „Наблюдатель“, Кровавый Маркиз сбежал в Лондон от привидения своей жены, которое разгуливает ночами по коридорам его дома в Корнуоле, горько оплакивая свою несчастную судьбу».
Она накрылась с головой одеялом. Зубы у нее стучали от страха. Хотя Лотти всю жизнь пыталась писать именно о привидениях, она не верила в то, что они существуют. Не верила до этой минуты. Но звук который она только что слышала, не могло издавать человеческое существо.
Прошло какое-то время, пока Лотти рискнула осторожно выглянуть из-под одеяла. Во всех историях о привидениях героиня – юная и отважная – брала в таких случаях в руку зажженную свечу и бесстрашно отправлялась навстречу неизвестности по темным коридорам загадочного дома.
Собрав в кулак всю свою волю, Лотти отбросила одеяло и опустила ноги на ледяной пол, от которого тянуло сыростью. Гарриет никогда не отважилась бы на подобный подвиг, но разве пристало бояться привидений молодой маркизе Оукли?
9
Хайден неслышно, словно тень, пробирался по пустым коридорам Оукли-Мэнор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81