– Благодарю вас за щедрый подарок миледи, но прошу вас поскорее убрать от меня этих… созданий.
Лотти почувствовала себя так неловко, словно опрокинула на себя блюдце со сметаной.
– Не знаю, что мне делать, – сказала она. – может быть, ты позвонишь Марте и прикажешь запечь котят в пирог?
– Не искушай меня, – проворчал Хайден, пытаясь стряхнуть с ноги вцепившегося в брюки полосатого котенка, который к тому времени уже успел перевернуть корзину для бумаг и выбраться на свободу.
– Об этом я и не мечтаю, – заверила его Лотти, широко улыбнулась и вышла из комнаты.
Она все еще продолжала улыбаться, пробираясь через холл к лестнице, ведущей на кухню. Надо же попросить для котят немного молока и рыбы! Хотя бы в этом Хайден проявил сострадание. Может быть, со временем ей и впрямь удастся добиться чего-нибудь, следуя инструкциям Лауры и Дианы? Во всяком случае, привлечь к себе внимание мужа ей сегодня удалось.
Возле лестницы, ведущей на кухню, Лотти встретила горничную с растрепанными, вылезшими из-под белого чепца рыжими локонами. Поравнявшись с Лотти, горничная не остановилась, чтобы сделать перед хозяйкой реверанс, как это было положено, но проскочила мимо, чуть слышно извинившись на ходу и отвернув в сторону залитое краской лицо.
Лoтти проводила ее взглядом, покачала головой и направилась дальше.
Она не успела спуститься вниз, как до ее ушей долетели с кухни возбужденные голоса и смех. Лотти перегнулась через перила, желая посмотреть, что там пооисходит, и увидела нескольких слуг и горничных, с интересом рассматривавших какой-то лист бумаги, расстеленный на сосновом столе, вокруг которого они сидели. Жиля, Марты или миссис Кэвендиш Лотти среди них не заметила.
– Прочитай-ка еще разок, Кук, – потребовала одна из поварих, тыча пальцем через грузное плечо рассыльного.
– Сама прочитай, – проворчала Кук, наклоняясь над столом так низко, что ее длинный нос едва не уткнулся в газетный лист.
– Она не умеет, – съехидничал рассыльный. – Мама не научила ее читать.
Повариха сильно ущипнула рассыльного и ответила:
– Зато она научила меня кое-чему другому, верно Мак?
Тут все слуги закатились от смеха, а Кук сказала, протягивая через плечо еще один лист:
– Вот, возьми это. Здесь с картинками.
– О-о-о! – в один голос взревели слуги, выхватывая лист из руки Кук и чудом не разорвав его пополам.
Лотти наклонилась вперед и прищурила глаза, она сгорала от любопытства. Теперь было ясно, что слуги развлекались чтением газеты. Но как она ни крутила головой, смогла лишь разобрать, что на карикатуре изображены двое – мужчина и женщина.
– Хотите послушать, что здесь пишут? – пританцовывая от нетерпения, воскликнула одна из горничных, которая явно умела читать. – Прежде чем вступить с ним в брак, она, как утверждают, переменила немало мужчин, среди которых был сам король.
Многие из слуг при этом ахнули, а горничная тем временем продолжала:
– Ее бывшие любовники как один уверяют, что в любовных утехах она не знает устали и ее тягу к ним можно сравнить разве что с ее амбициями.
Лотти сочувственно покачала головой. Когда-то и сама она набрасывалась на подобные бульварные сплетни, быть может, даже с большей страстью, чем эти слуги, но теперь она не могла испытывать ничего, кроме сочувствия, к той несчастной женщине, на которую обрушились жадные до сенсаций газетчики. Ни одна женщина, какой бы она ни была, не заслуживает такого отношения.
– Ну и ну! – проворчала Кук. – Она хуже паука, который плетет свою паутину, чтобы поймать в нее жирную муху!
– Эй! А вот послушайте-ка! – воскликнула грамотная горничная, разворачивая новый, неизвестно откуда появившийся памфлет. – После жаркой ночи проведенной в греховных усладах, находчивая дочь ректора сумела найти знатного джентльмена, готового откликнуться на ее мольбы.
– По этой картинке не скажешь, что она молится! – рассыльный развернул газетный лист, на котором была изображена молодая женщина с горящими глазами и растрепанной прической. Она стояла на коленях перед глумливо усмехающимся джентльменом, при этом грудь женщины была обнажена. Да, рассыльный прав. Эта женщина точно не молилась.
Лотти неожиданно замутило от дурного предчувствия. Но неужели вот это может быть написано о ней? Нет, Стерлинг не допустил бы такого, он просто-напросто поубивал бы этих писак или нашел бы другой способ заставить их навсегда заткнуть свои поганые глотки.
– Неудивительно, что хозяин не спешит пригласить ее в свою постель, – заметил один из садовников. – Наверное, опасается, что она может заразить его дурной болезнью.
– Или выжидает, чтобы посмотреть, не носит ли она под сердцем ребеночка от кого-нибудь из своих прежних дружков!
Снова раздался взрыв хохота, но тут одна из горничных обернулась и резко замолчала. Щеки ее буквально на глазах из пунцовых стали мертвенно-бледными, словно мел. Поначалу Лотти подумала, что горничная перепугалась, заметив ее, но увидела, что та смотрит куда-то выше и левее. Вслед за горничной притихли и остальные слуги.
– Может, кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? – прогремели в звенящей тишине слова Хайдена.
Лотти хотела повернуться и убежать, но сильная рука мужа удержала ее на месте. Первым порывом Лотти было прижаться к плечу Хайдена, укрыться под его надежной защитой, но она поборола в себе это желание и осталась стоять, выпрямив спину. Позади Хайдена виднелось рассерженное лицо Марты и бледное как полотно лицо миссис Кэвендиш.
Газеты начали быстро и незаметно исчезать со стола.
– Мы просто слегка развлекались здесь, милорд, – плаксиво заныла Кук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81