Он наверняка захочет узнать, где вы провели эти два дня и чем вы занимались.
Глориана поняла, что Гарет прав. Но она слишком сильно жаждала увидеть Дэйна, чтобы волноваться по таким пустякам. Уж как-нибудь она сумеет утихомирить своего разбушевавшегося супруга.
Они прошли по коридору и стали спускаться в подземелье по узкой витой лестнице. На стенах горели несколько факелов, освещавших нижнюю площадку. Глориана услышала голос мужа задолго до того, как увидела его.
— Гарет, если это ты, — раздался снизу яростный крик Дэйна, — то лучше бы у тебя был с собой ключ от этой проклятой темницы! Если ты не выпустишь меня отсюда, клянусь, до восхода солнца я вырву у тебя сердце!
Сердце самой Глорианы едва не выскочило из груди. Она бросилась бежать по лестнице, оставив позади Эдварда и Гарета. Никогда прежде она не бывала в подземелье, и ей, конечно же, было бы интересно посмотреть по сторонам, но сейчас все ее внимание было сосредоточено на одиноком пленнике.
Дэйн сидел на охапке свежей соломы, прикованный к стене за лодыжку и за запястье. Он был похож на разъяренного тигра в клетке. Увидев Глориану, он попытался было подняться, но она бросилась к нему, едва не повалив на пол.
— Глориана! — воскликнул Дэйн. Он взял ее лицо в свои ладони, зазвенели железные цепи. Конечно же, он почувствовал, что под ее просторным платьем спрятан какой-то странный предмет, но не сказал ни слова. — Господи, Глориана, где ты была?
Она стала покрывать поцелуями его губы, глаза, щеки.
— Я потом тебе все объясню, — сказала она.
Дэйн нахмурил свои густые брови, но глаза его по-прежнему светились любовью.
— Тебе придется это сделать, моя дорогая жена, — сказал он. — Ты расскажешь мне все до мельчайших подробностей.
Глориана кивнула с притворной скромностью.
— Да, милорд, — ответила она, но ни в ее голосе, ни в ее облике не было и намека на покорность, поэтому все ее старания никого не обманули. Она повернулась к Гарету и Эдварду, которые даже не подозревали, что чудеснейшим образом воскресли для нее из мертвых.
— Немедленно освободите моего мужа!
— Упрямица, — проворчал Гарет, однако снял с пояса связку заржавленных ключей. Подземельями замка Хэдлей пользовались исключительно редко, пытки были уже давно запрещены законом. Гарет попытался открыть замок, но он не поддавался, и тогда Дэйн сам взялся за дело.
Гарет и Эдвард благоразумно удалились, прежде чем их разозленный братец сумеет выбраться на свободу. Таким образом, Глориана наконец осталась наедине е мужем.
Ей хотелось заняться с ним любовью прямо здесь, на соломенной подстилке, она так соскучилась по нему! Но для Дэйна их разлука была совсем недолгой. А теперь, убедившись, что с ней ничего не случилось, он пришел в бешенство.
— Я спрашиваю у тебя еще раз, женщина, где ты пропадала со вчерашнего утра? — спросил он, встав на ноги и поднимая Глориану.
Она пожалела, что заблаговременно не придумала какой-нибудь подходящей истории. Но она была так обрадована всем происшедшим, что даже не подумала об этом. К тому же вплоть до своей встречи с Эдвардом неподалеку от озера Глориана вообще не знала, кого найдет в замке Хэдлей. Там могли жить предки Дэйна или даже его потомки.
— Я все расскажу тебе завтра, — сказала она примирительно. — После того как мы хорошенько отдохнем.
— Нет, ты расскажешь мне сейчас! — отрезал Дэйн, скрестив руки на груди. Глориана подозревала, что в его планы на ближайшие несколько часов сон не входил.
Глориана начинала терять терпение. Она любила этого человека так сильно, что вдали от него ее не удержали даже границы времени. Но она не позволит ему переупрямить себя. Ни за что! Надо сейчас же дать ему понять, что она не собирается мириться с его вспыльчивым характером.
— Потише, милорд, — вспылила она, — иначе я вообще перестану разговаривать с вами. Я вам не собака, не оруженосец и не солдат!
Дэйн пригладил руками давно не стриженные волосы, в которых застряли соломинки. На лице его, озаренном светом горящих на стенах факелов, отразилась внутренняя борьба. Он был вне себя, но старался сдержаться.
— Объясни мне все, — процедил он сквозь зубы.
— А если я откажусь? — презрительно спросила Глориана, задрав нос. — Выпорешь меня? Или заточишь в монастырь?
Дэйн открыл рот, потом вновь закрыл его. «Он просто прелесть, — подумала Глориана, — даже когда злится».
— О Господи! — воскликнул Дэйн. — Ты же знаешь, что я никогда не ударю женщину, будь она мне женой, любовницей или и той и другой вместе. Д насчет монастыря… Неужели ты думаешь, что я способен обрушить такое несчастье, в твоем лице, на голову ни в чем не повинных монахинь?
Глориана пыталась сохранить на своем лице суровое выражение, но ей это не удалось. Дэйн был просто невозможен, но она слишком сильно обрадовалась встрече с ним, чтобы сердиться. Она начала смеяться, а когда он недоуменно уставился на нее, расхохоталась еще сильнее.
Наконец, пробормотав себе под нос какое-то проклятие, Кенбрук подхватил Глориану на руки и закружил по комнате. Потом звонко чмокнул ее в губы.
— Мне так жаль, что я заставила тебя волноваться, — сказала Глориана, когда Дэйн опустил ее на ноги. — Я не хотела оставлять тебя.
Дэйн внимательно посмотрел ей в глаза.
— Я верю вам, миледи, — проговорил он серьезно. — Не знаю почему, но я вам верю.
— Я люблю тебя, — прошептала Глориана. Перед глазами у нее вспыхивали разноцветные пятна. Она подумала, что ей нужны очки, но потом вспомнила, что их еще не изобрели.
— А я люблю тебя, — отозвался Дэйн, проведя пальцем по ее щеке. — Но с тобой действительно все в порядке, Глориана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101