— Она мне не нужна. Держи!Он протянул ей мокрую мочалку, но Ариэлла не шелохнулась.— Боишься, что на тебя попадет капля воды? — съязвил Малькольм.Она в смятении шагнула к нему и взяла мочалку.— Какой ужас! Неужели я сейчас увижу твои руки чистыми?Услышав эти слова, девушка уронила мочалку в воду.— При нашей первой встрече ты выглядел не лучше меня, Макфейн, — напомнила ему Ариэлла. — Тебе ли укорять меня в нечистоплотности?— С тех пор я изменил свои взгляды. Здесь, у вас, я не видел ни взрослого, ни ребенка более чумазого и растрепанного, чем ты.— Это касается только меня, — Она шлепнула Малькольма горячей мочалкой и начала изо всех сил тереть его спину.— Господи! — простонал он.Ариэлла почувствовала, как напрягся Малькольм.— Извини, — пробормотала она и стала водить мочалкой мягче.Окунув мочалку в воду, девушка легко провела ею по загорелой спине Малькольма, выжимая на нее горячую воду. Потом снова окунула мочалку и начала делать ею круговые движения. Вода, сильно пахнущая снадобьями, стекала по его шее и плечам в лохань, в которую Малькольм погрузился до пояса. Он подался вперед и с облегчением вздохнул. Движения Ариэллы избавляли его от напряжения.Теплая вода сделала свое дело: девушка заметила, что боль потихоньку отпускает Макфейна. Она провела ладонью по ребрам, позвоночнику, могучим мускулам. Мышцы на спине были так сведены судорогой, что ей казалось, будто она прикасается к камню, а не к человеческому телу. Зная, что источник боли здесь, Ариэлла бросила мочалку и начала разминать онемевшее тело.Уроки матери не прошли зря: девушка умела надавливать, не причиняя боли, снимать пальцами мышечное напряжение, добиваться прилива крови к онемевшему телу и приносить долгожданное облегчение. Склонившись над ним и закрыв глаза, она, доверившись осязанию, разминала напряженные мышцы. Стоны Макфейна свидетельствовали о том, что ее усилия хоть и причиняют порой боль, но не напрасны.Мало-помалу судороги отпустили его. Сначала это было незаметно для обоих: казалось, из непроницаемой каменной стены потянуло сквозняком. Ее нажатие стало сильнее, упорнее. Мышцы должны расслабиться, вернуться к нормальному состоянию после долгого сжатия. Чуть погодя, зная, что за одну ночь не добиться сразу всего, Ариэлла начала массировать испещренную шрамами спину. Мышцы вздувались под ее руками, словно в благодарность за облегчение, которое она им доставляла. Девушка взялась за его плечи и бока, Макфейн по-прежнему тихо стонал, корчась и вместе с тем наслаждаясь теплом ее ладоней.Малькольм испытывал блаженство, когда Роб массировал его истерзанное тело. Никогда еще он не ощущал таких легких и умелых прикосновений. Ни лекарям, ни женщинам было недоступно искусство этого чумазого сопляка. Казалось, Роб знает все точки, где гнездится самая острая боль, и умело изгоняет ее. Его нажатия давали прекрасный результат и длились столько времени, сколько было необходимо, чтобы мышцы испытали облегчение. Они словно дожидались, чтобы за них взялись именно так.Малькольм не решался открыть глаза, а лишь вдыхал аромат снадобий и впитывал всем своим существом целебное тепло. Его тело постепенно оттаивало, и не только благодаря осторожным прикосновениям ладоней к больной спине, но и от какого-то нового ощущения. Массаж все больше походил на дразнящее поглаживание, напоминающее ласку.Он пошевелился, убеждая себя, что все это лишь игра воображения, и попытался вновь обрести спокойствие, которым наслаждался несколькими минутами раньше. Однако перемена была слишком разительной. Поглаживание спины превратилось из целебного в чувственное, будто все это делал не парнишка, а опытная женщина. Роб между тем наклонился так близко, что Малькольм уже ощущал на своей влажной коже его дыхание. Прикосновение маленьких ладоней стало нестерпимо искушающим.Испугавшись этого пронзительного ощущения, Малькольм дернулся и расплескал воду.— Довольно! — резко бросил он. — Теперь оставь меня.Мальчишка смутился:— Но я еще не закончил. Вот здесь мазь.— Не нужна мне твоя мазь! — рявкнул Малькольм. — Говорю тебе: убирайся! Немедленно уходи отсюда!Его лицо потемнело от гнева. Растерянная Ариэлла не понимала, чем вызвана внезапная перемена. Едва она заметила, как расправляются от массажа сведенные судорогой мышцы, и на тебе… Он снова напрягся так, будто его мучила сильная боль.— Ладно, Макфейн! — обиженно бросила она, выбежала и с силой хлопнула дверью.Ариэлла понимала, что в их отношениях произошла перемена. Забывшись от тепла и аромата целебных снадобий, она, желая избавить его от страданий, невольно переступила какой-то рубеж. Массаж превратился в запретное исследование мужского тела — испещренного шрамами, но все равно горячего, крепкого, источающего силу.Как ни страшилась девушка признаться себе в этом, прикосновения к его телу не оставили равнодушной и ее. Глава 6 — Какая кошка пробежала между тобой и Макфейном?Ариэлла смутилась:— Никакая.— Неужели? — усомнился Дугалд. — Раньше он удостаивал беседой только тебя. Теперь, едва кончаются занятия, Макфейн удаляется к себе в покои и носа оттуда не высовывает.— У него бывает Агнес, — возразил Эндрю. — Она приносит ему ужин и помогает мыться.Ариэлла чуть не заскрежетала зубами от злости. Тот вечер, когда она взялась потереть Макфейну спину, ознаменовал перемену в их отношениях. Уже на следующий день он избегал Роба, словно тот чем-то его разгневал. Уязвленная его поведением, Ариэлла приставила к нему Агнес, наказав ей помогать ему принимать ванну, хотя отлично знала, что он не желает этих посещений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95