Обезумев от вина и желания, он обнял ее.В следующий миг, поняв, что рассудок окончательно покинул его, Малькольм склонил голову и прижался к ее губам.Потрясенная теплом губ Малькольма и требовательностью его поцелуя, Ариэлла перестала дышать. Она знала, что должна его оттолкнуть. Этот человек не имел права прикасаться к ней так властно, прижимать к себе, согревать своим теплом, впиваться в губы таким отчаянным поцелуем. И все же девушка не находила в себе сил противиться ему, у нее не поднялась рука отстранить его, а налившиеся свинцом ноги не позволили убежать. Неведомое прежде ощущение, похожее на уголек, тлеющий внизу живота, теперь угрожало охватить ее всю. Ариэлла пыталась избавиться от этого наваждения, но ладони Малькольма уже гладили ее спину, плечи, талию, бедра, словно он желал убедиться, что она из плоти и крови. Его поцелуи становились все более дерзкими, он уже ждал от нее ответа. Не удовольствовавшись губами, Малькольм завладел ее языком, и девушка застонала от наслаждения. Неистовая страсть этого мужчины лишила ее последних сил.Уголек в животе превратился в пылающий костер. Уже не владея собой, она обняла его за шею, приподнявшись на цыпочки и прижавшись всем телом к нему, горячему и сильному. Он обнял ее еще крепче, не скрывая силу своего желания. От его поцелуев и ласк в голове у Ариэллы помутилось. Ей казалось, что раньше она не знала настоящей жизни и лишь теперь поняла, каким бледным и бесцветным было ее прежнее существование. Это человек, некогда предназначавшийся ей в мужья, заставил Ариэллу испытать всепоглощающее чувство.Но тут она вспомнила, что он не пришел на ее зов и обрек клан на страдания. Стыд подавил все прочие ощущения. Вдобавок ко всему Малькольм стиснул ее раненую руку, и девушка вскрикнула от боли. Он тотчас отпустил ее.— Я причинил тебе боль? — спросил он, не веря, что такое возможно.— Нет, — выдохнула она, покачав головой. — Пустяки.Его взгляд, затуманенный вином и сон-травой, был полон удивления. Нахмурившись, Малькольм протянул к девушке руку и сдернул ночную рубашку с ее плеча. Увидев белую повязку на раненой руке, он пришел в полное смятение.— Что за чертовщина! — с трудом пробормотал Малькольм. Язык отказывался повиноваться ему.Ариэлла лихорадочно подыскивала ответ, но тут Малькольм вздохнул, словно утратив интерес ко всему на свете, закрыл глаза и рухнул как подкошенный. Его сморил беспробудный сон. Глава 7 Чей-то зов, обращенный к нему, заставил Малькольма очнуться. Голос звучал невнятно, словно ветер доносил его издалека. Не понимая, чего от него хотят, Малькольм мечтал, чтобы снова все стихло. Ему казалось, будто какое-то целительное снадобье растворилось в его крови, облегчило боль и теперь не позволит никаким внешним силам нарушить чары сна. Малькольм застонал и зарылся в подушку. Нет, он не откликнется ни на чей зов.Однако в следующее мгновение с воина сорвали одеяло, и тело его обжег утренний холод.— Что за…— Пора вставать, Малькольм! — весело воскликнул Гэвин. — Боже, ну и вид у тебя! Сколько же ты вчера выпил?— Не знаю. — Малькольм едва ворочал языком. — Все, что ты мне принес.— Я принес три кувшина, как обычно. — Гэвин бросил взгляд на стол.Малькольм протер глаза и попытался сесть. Тело настолько ослабело, что каждое движение давалось с огромным трудом.— Видать, вино было слишком крепким. Я даже не помню, как лег спать.— А почему ты вдруг так аккуратно сложил перед сном одежду? Никогда такого не видел, — заметил Гэвин.Малькольм хмуро оглядел одежду. Да, он всегда небрежно бросал ее на пол, особенно если напивался.— Наверное, Агнес постаралась, — предположил он, но тут же усомнился в своей догадке. Эта девушка лишь приносила ему полотенца, а он едва ли принимал накануне ванну.— Какая забота! — восхитился Гэвин, бросая Малькольму рубаху и юбку. — Наверное, девушка неравнодушна к тебе.— Агнес меня боится, — отрезал Малькольм, давно уже свыкшийся с мыслью, что ни одна женщина на свете не польстится на такого калеку. Впрочем, это его ничуть не заботило: с того момента как Малькольм увидел взгляд Мэриан, исполненный жалости и отвращения, он не желал женщин. Но этой ночью…Он замер, не успев надеть юбку и накидку.— Кто был у меня вчера вечером?— Понятия не имею. — Гэвин сел. — Я принес тебе ужин и вернулся в зал, в общество веселых хохотушек из племени Маккендриков. А что?Несмотря на туман в голове, Малькольм кое-что припомнил: женщину, очаг, огонь… Он сосредоточился, напрягая память. У женщины были странные волосы: короткие и почему-то волнующие. Почему? Мозг заработал быстрее. Она стояла спиной к огню в белой ночной рубашке… Малькольма влекло к ней, но на рубашке он увидел нечто потрясшее его…— Что с тобой, Малькольм?— Не знаю. — Воин покачал головой. — Вроде со мной была ночью женщина, но, хоть убей, не могу вспомнить ее, не знаю, где это происходило, было ли на самом деле или только приснилось…— А что, если ты вопреки твоим утверждениям не отпугнул девушек клана Маккендриков? Постарайся вспомнить, как она выглядела.Малькольм поморщился от усилий.— Маленького роста… — начал он, припоминая фигурку, озаренную пламенем очага. — Поразительный цвет волос: не каштановый, не рыжий, а как… — Он замешкался, подбирая подходящее сравнение. — Похоже на ржавчину!— Странно, — усмехнулся Гэвин. — Маккендрики уже начали превращать тебя в поэта.— Волосы не главное! — нетерпеливо бросил Малькольм. — Важнее другое: она показалась мне хорошо знакомой. Щеки, подбородок, нос — все это я знаю почти что наизусть, хоть и готов поклясться, что никогда прежде не видел ее.— Значит, это сон или призрак, — заключил Гэвин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95