О национальных гвардейцах ему ничего не было известно; он считал, что Жаклин покинула гостиницу по собственному капризу, и ее слова не слишком его убедили.
— Когда появились национальные гвардейцы? — подозрительно спросил он.
— Примерно через час после того, как вы ушли, — спокойно ответила Жаклин.
— И сколько их было?
— Восемь. Оказавшись на улице, я смешалась с толпой у входа в гостиницу — мне казалось, что так будет безопаснее… — Она почувствовала, что ее слова прозвучали довольно глупо. Последующие события показали прямо обратное.
— Вам следовало оставаться в комнате и дать себя арестовать, — резко сказал Жюльен. — Тогда я по крайней мере знал бы, где вас искать, и снова мог бы вас спасти. А как искать вас на улицах города? — Его голос дрожал от гнева.
— Как я могла предвидеть то, что произошло? — столь же яростно воскликнула Жаклин.
Их взгляды встретились. Его глаза больше не напоминали изумруды — оттенки голубого и зеленого сменились стальным блеском, который словно нож пронзал сердце Жаклин. Удивленная этим открытием, она на какое-то время даже забыла, из-за чего они спорят.
— Вы правы, — наконец согласился Жюльен и вздохнул. Он вдруг увидел перед собой совсем молодую девушку, чья нежность и мягкость прятались за напускным равнодушием. — Мне не следовало оставлять вас надолго. Больше этого не повторится.
— Я не маленький ребенок, за которым нужно смотреть, — быстро возразила Жаклин. — То, что вас наняли спасать меня, не означает, что вы должны ходить за мной словно нянька.
— Мадемуазель, вы ошибаетесь. Теперь вы полностью под моим контролем, и вам следует твердо запомнить это.
Его слова показались ей возмутительными, но она напомнила себе, что недолго пробудет в его обществе. Так как они скоро расстанутся, лучше не обращать внимания на недостаток воспитания и низкое происхождение своего спасителя.
— Нельзя ли узнать, почему вы в форме? — спросила она, давая выход своему любопытству.
— Я собирался появиться в гостинице и арестовать вас, — спокойно ответил он, — так как я решил, что это самый безопасный способ вашего перемещения по Парижу.
— Какое счастье, что вы не посвятили меня в свои планы: иначе я сидела бы и ждала, когда меня схватят.
— Вам не о чем было волноваться: ни один из гвардейцев не смог бы вас опознать. А уж из Консьержери я вас как-нибудь бы вытащил.
— Никола Бурдон тоже приехал туда, — ехидно заметила Жаклин. — Он бы отправил меня прямиком на гильотину.
Жюльен отрицательно покачал головой:
— Нет, мадемуазель, сначала они отвезли бы вас на допрос. Думаю, их больше интересуете не вы, а тот, кто помог вам бежать.
— Но я все равно ничего не смогла бы рассказать им!
— Возможно. — Он пожал плечами. — В любом случае я больше не допущу, чтобы вас схватили. Сегодня вечером мы отправляемся на побережье, а завтра прибудем в Булонь и на следующий день отплывем в Англию, где вам уже ничто не будет угрожать.
Итак, время пришло. Она должна полностью раскрыть ему свои планы.
— Гражданин Жюльен, я не еду с вами в Англию, — спокойно заявила Жаклин.
Его глаза потемнели.
— Мадемуазель, мы уже говорили с вами об этом, и мне некогда обсуждать ваши капризы. Вы едете со мной, — заключил он и повернулся, чтобы выйти из комнаты.
— Я не ваша собственность! — закричала Жаклин. — Вы спасли мне жизнь, но не вам решать, как я распоряжусь этой жизнью.
— Тогда позвольте заметить, что ваше решение весьма глупо. Будет куда лучше, если вы посвятите свою жизнь сестрам, а не пустой мести.
— Вам легко говорить, ведь вы даже не представляете, что мне пришлось пережить! — гневно произнесла девушка. — Поймите, мне нечего дать моим сестрам, кроме боли и гнева. Как я могу помочь им справиться с их горем, если не могу справиться со своим?
— Но не исключено, что они помогут вам?
— Мне вообще не нужна ничья помощь. Все, чего я хочу, так это убить Никола Бурдона, и мне все равно, что произойдет потом.
Жюльен внимательно посмотрел на девушку. Она говорила вполне серьезно, что еще больше осложняло его задачу.
— Я напишу сэру Эдварду, что вы спасли меня из тюрьмы, и он вам заплатит, — продолжала Жаклин. — Я сообщу ему также, что решение остаться во Франции целиком принадлежит мне, а вы не говорите, что я в действительности собираюсь сделать.
— Вас убьют.
— Я знаю, — спокойно ответила она.
Гордая осанка и высоко поднятая голова Жаклин неожиданно натолкнули ее собеседника на размышления о том, какой эта девушка была до последних кровавых событий, когда носила шуршащее шелковое платье и живые цветы в волосах. Теперь же она стояла перед ним в лохмотьях, поджав разбитые губы, и от нее исходили такие уверенность и мужество, что, будь Жаклин мужчиной, ему не оставалось бы ничего, кроме как покориться. Но она женщина, и ее жажда мести бесполезна, даже если ей удастся выполнить задуманное, ее схватят и казнят, а он не мог допустить этого.
— Тогда, мадемуазель, я вынужден буду поступить по-другому, — сказал он, хватая ее за руку.
— Чего вы хотите? — возмутилась Жаклин.
Не отвечая, гражданин Жюльен вывел ее из комнаты и начал спускаться по лестнице.
— Жюстен! — крикнул он, когда они оказались на первом этаже.
— Я требую, чтобы вы меня отпустили, — заявила Жаклин. Вместо ответа он еще сильнее сжал ее руку.
Молодой человек торопливо вышел из кухни.
— Я хотел приготовить вам поесть…
— Лучше скажи, где здесь подвал. Жюстен недоуменно посмотрел на него.
— Рядом с кухней, — ответил он.
— В подвале есть окна?
— Нет. Туда ведет только люк в полу.
— Вот и отлично. Ты не мог бы проводить меня туда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99