Он разозлился и заявил, чтобы я выбирала: или он, или ребенок. И я выбрала.
Хейдон промолчал. Конечно же, легко презирать Чарлза, легко осуждать его и говорить, что он не заслуживает такой прекрасной женщины, как Женевьева. Но очень трудно признать следующее: попади он сам в такую ситуацию восемь лет назад, наверное, он поступил бы так же. Увы, кое в чем он не так уж отличается от Чарлза.
– Но если вы все-таки пойдете к нему и попросите, то он ведь даст вам взаймы? – допытывался Хейдон.
– Нет. – Женевьева снова покачала головой. – Однако он получит огромное удовольствие от того, что оказался прав.
Но Хейдон не сдавался:
– Полагаю, вы ошибаетесь. Думаю, Чарлз не захочет, чтобы вы с детьми оказались на улице. Если вы попросите о помощи, он наверняка…
– Нет, – перебила Женевьева. – Вы же его совсем не знаете. Чарлз получит огромное удовлетворение, если я потеряю дом и отдам детей в сиротские приюты. Такой сокрушительный итог будет тешить его гордость и укрепит всеобщее мнение, что я ужасно глупа, раз отказалась от такого жениха, как он.
– Вы же не знаете…
– Благодарю за участие, лорд Редмонд, но это моя проблема, и я сама ее решу.
– И что же вы сделаете?
– Найду что-нибудь для продажи.
Хейдон окинул взглядом комнату:
– Непохоже, чтобы у вас осталось что-то ценное.
– Кое-что еще осталось, – возразила Женевьева.
– И за эти вещи можно получить четыреста пятьдесят фунтов к завтрашнему утру?
– Нет, но мистер Хамфри сказал, что у меня еще есть время. К тому же я уверена, что банк даст мне небольшую отсрочку.
– Мистер Хамфри ожидает, что завтра я оплачу все ваши текущие долги. И для чего вам отсрочка? Для того, чтобы пропустить еще одну выплату по закладной и набрать больше долгов?
– Мне требуется время, чтобы обдумать ситуацию и найти выход из положения, – ответила Женевьева. – Возможно, продам еще несколько вещей, чтобы ублажить банк на время. А потом что-нибудь придумаю.
Хейдон с сомнением покачал головой:
– Королевским банком Шотландии управляет не ваш обожаемый друг мистер Хамфри, а совсем другие люди. А они хотят только одного – получить свои деньги. Если они говорят, что через тридцать дней подадут на вас в суд и продадут дом, то так и сделают. Ваш дом продадут лишь за часть его стоимости, полученные деньги пойдут на уплату долга, а вы с детьми окажетесь на улице. В настоящее время банк ликвидировал ваш счет, а значит, у вас нет средств даже на то, чтобы купить пинту молока или хотя бы одно яйцо.
– Благодарю вас за то, что прояснили ситуацию, лорд Редмонд, – язвительно сказала Женевьева. – Я уверена, у вас много собственных забот, так что не надо тревожиться еще и обо мне. Завтра в одиннадцать часов я встречусь с мистером Хамфри и объясню, что мне потребуется время… Скажу, что муж вложил деньги в коммерческое предприятие и к ним не будет доступа еще неделю или две. Это даст мне время на то, чтобы продать несколько вещей и на время удовлетворить банк.
Хейдон снова покачал головой. Было ясно: даже если Женевьева сумеет найти средства на срочную выплату непогашенного долга, останутся еще ежемесячные взносы, которые она явно не в состоянии платить. Кроме того, требовались деньги на питание. Если бы Женевьева не содержала на собственные средства всех людей, живших в ее доме, она, конечно, не оказалась бы в такой ситуации. Но с другой стороны, если бы не ее великодушие, то и он, Хейдон, сейчас не стоял бы перед ней живой и здоровый.
– Я пойду с вами, – сказал он.
– В этом нет необходимости.
– Нет, есть. – Его начинало раздражать ее упрямство. – Поймите, Женевьева, люди верят, что вы замужняя женщина. А значит, ваши долги теперь мои долги. Нравится вам это или нет, но так считают в обществе. Мы вместе пойдем к мистеру Хамфри и убедим его в том, что деньги есть, но пока они недоступны. Будем надеяться, что мы сможем получить отсрочку на неделю-другую. А потом… – Он взглянул на картины, висевшие на стене. – Потом нам останется лишь надеяться, что вы найдете бриллианты, спрятанные в рамах этих картин.
– И тогда лорд Редмонд сказал, что банк заберет себе все деньги от продажи дома, а мы окажемся на улице.
Джейми, Аннабелл, Грейс и Шарлотта с ужасом смотрели на Саймона, закончившего свой рассказ.
– Нет-нет, Женевьева не позволит, чтобы такое случилось, – решительно заявил Джейми. – Она придумает, как вернуть банку деньги.
– Не сможет, потому что банк украл все ее деньги, – возразил Саймон. – Лорд Редмонд сказал, что мы не можем купить даже одно яйцо.
– Ох, что же мы будем делать? – Глаза Грейс стали большие, как блюдца.
– Мы умрем голодной смертью, – со вздохом проговорила Аннабелл. – Сначала начнем чахнуть, слабеть, а когда наконец умрем, то будем такие маленькие, что нас всех сложат в один сосновый гроб и похоронят в безымянной могиле, потому что у Женевьевы не останется денег на могильный камень. Вместо него она посадит куст алых роз, будет каждый день приходить и поливать его слезами, и каждый год на нем будут распускаться шесть чудесных роз – по одной на каждого из нас. – Девочка обхватила колени руками и восторженно улыбнулась.
– На меня в этом гробу не рассчитывайте. – Вытянувшись на кровати, Джек закинул руки за голову. – Я не останусь здесь голодать.
– Не останешься? – удивился Джейми.
– Завтра же уйду. Все равно я не собирался оставаться тут надолго.
– Куда же ты пойдешь?
– Может, в Глазго. Там можно неплохо заработать.
– На фабрике? – Саймон был заинтригован. Ему нравилось все, что связано с машинами – как они прессуют, плющат и бьют, перед тем как под конец выплюнуть пуговицу или чайник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83