Дети бросились к Гарри, а тот, вытаращив глаза, завопил:
– Прочь, проклятые обезьяны!
Суматоха отвлекла этих двоих, и Джек, Женевьева и Оливер подбежали к двери, ведущей в спальню. Джек распахнул ее, и они увидели Хейдона. Он лежал на полу, привязанный к опрокинутому стулу, рот был туго завязан длинной окровавленной тряпкой. По всему было видно, что он пытался подобраться к осколкам разбитого стекла от керосиновой лампы, которую ему удалось столкнуть со стола. Увидев ворвавшуюся троицу, он замер в изумлении.
– Вот где они тебя прячут. – Оливер вынул из кармана два тонких металлических штыря, наклонился и стал ковыряться в наручниках за спиной Хейдона.
– Вам случалось выглядеть и хуже, – пробормотал Джек. Он вытащил из ботинка короткий кинжал и стал перепиливать узел на щиколотках Хейдона.
Женевьева подавила рыдания и развязала окровавленную тряпку, на губах пленника. «Живой, – говорила она себе, с трудом сдерживая слезы. – Избитый, в крови, но живой. Теперь надо только всем отсюда выбраться».
– Ради Бога, Женевьева, что вы здесь делаете? – пробормотал Хейдон, отбросив тряпку.
– Знаешь, парень, она настроилась идти выручать тебя, а мы не могли отпустить ее одну, – с радостной улыбкой объяснил Оливер. – А теперь, если ты не против, пойдем позаботимся о Гарри и Джордже, чтобы можно было спокойно уйти…
– Я вас убью! – взревел Джордж, появившийся в дверях. С искаженным от ярости лицом он выхватил из-за пояса сверкающий клинок. – Всех убью!
Но тут Шарлотта просунула костыль ему между ног, а проворный Джейми высыпал на него муку из своего ранца. Ослепленный Джордж с яростным рычанием повернулся к Джейми:
– Ах ты, маленький гнусный…
В комнату вошла Юнис со скалкой в руках. В следующее мгновение верзила Джордж повалился на пол. Джек мигом оседлал его, надел на него наручники, а ноги связал веревкой, которой до того был связан Хейдон.
– Это правильно, – кивнул Оливер. – Добавим еще одного, и можно идти домой.
А в другой комнате Грейс и Саймон вертелись вокруг Гарри; тот был бы способен отразить их нападение, если бы не количество выпитого эля. Дорин стояла над Гарри с утюгом, готовая ударить его по голове, как только представится возможность.
– Получай, подлый рыцарь! – кричал Саймон, тыча в Гарри медной кочергой, которую держал как шпагу.
– Вот тебе, вот тебе! – кричала Грейс и лупила его по заднице медной сковородой для согревания постели.
Гарри наконец собрался с духом и, издав пронзительный вопль, вырвал орудия пыток из рук детей.
– Я вам покажу! Вы надолго запомните мой урок, ублюдки!
– Гарри, скорее спасай своего ребенка! – Женевьева бросила в него потрепанный сверток.
Гарри в изумлении бросил на пол кочергу и сковородку и на лету поймал «ребенка».
– Я его держу! – победно взревел он.
Опустив глаза на размотавшееся одеяло, он увидел уютно свернутый пухленький мешок с овсянкой фунтов на десять.
– Какого черта…
Хейдон ударил его кулаком в челюсть, так что зубы хрустнули. Гарри тупо уставился на него, все еще баюкая мешок с овсянкой, но тут Хейдон ударил еще раз, и Гарри рухнул на пол, сжимая огромными ручищами еще теплую овсяную кашу.
– Молодец, так это и делается, – похвалил Оливер. – Теперь парни проспят до утра.
– Напоминаю: не забывайте свои вещи, дети, – сказала Дорин, укладывая в сумку утюг. – Глупо будет потерять хорошую сковороду.
– А где кошка? – спросила Шарлотта, оглядывая комнату.
Джейми показал на дверь, куда тайком пробиралось животное.
– Киса, иди ко мне, – позвала Аннабелл, подкрадываясь к ней.
Кошка громко мяукнула и выскочила в коридор.
– Нет, киса, вернись! – Аннабелл распахнула дверь, бросилась за кошкой в погоню и уткнулась прямо в живот Винсенту.
Увидев из коридора, что Эван лежит на полу, граф Ботуэлл насторожился – значит, не все идет по плану. На всякий случай он схватил Аннабелл и приставил пистолет к ее голове.
– Пустите! – взвизгнула девочка и лягнула графа дырявым ботинком.
Винсент поморщился и прошипел:
– Стой смирно, а то проделаю дырку в твоей хорошенькой головке! – Он заломил ей руку за спину и, убедившись, что она не сопротивляется, окинул взглядом стоявшую перед ним компанию.
– Добрый вечер, Хейдон, – процедил он, вталкивая Аннабелл в комнату и закрывая за собой дверь. – Должен признаться, не ожидал застать у тебя так много гостей. Я бы предпочел уладить наше дело без свидетелей.
Хейдон с невозмутимым видом посмотрел на Винсента, он ничем не показывал, что тревожился за Аннабелл или кого-нибудь другого из собравшихся в комнате.
И все же, увидев графа, Хейдон был немало удивлен. Как он, оказывается, ошибался… Ведь он-то полагал, что Винсент уже отомстил ему тем, что издевался над Эммалиной, пока она не покончила с собой, не в силах дольше терпеть. Он считал, что этого графу вполне достаточно – смерти до ужаса одинокой девочки. Но вот теперь стало ясно: такая месть совершенно не удовлетворила человека, чью жену он уложил в постель и наградил ребенком. Вероятно, только смерть врага могла бы успокоить графа.
– Приветствую, Винсент, – кивнул ему Хейдон. – Должен признаться, не ожидал, что ты ходишь по таким омерзительным местам. Как поживаешь?
– Неизменно любезный маркиз Редмонд… – Граф усмехнулся с горечью и презрением. – В самой неприятной ситуации склонен проявлять безукоризненную вежливость. Даже когда втискивался между ног моей жены под моей же крышей, на следующее утро, за завтраком, был необычайно со мной любезен. Полагаю, это делало игру особенно веселой, не так ли?
Хейдон промолчал. Не хотелось раздражать Винсента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83