Когда Зареб коснулся рукава изобретателя, его руку обдало жаром. Старый африканец чуть задержал ладонь, чтобы убедиться в этом.
Возможно, ощущения ошибочны, размышлял Зареб, смущенный пульсирующим сквозь него теплом. Белый изобретатель насмешливо смотрел на него большими голубыми глазами, не возмущаясь, что африканец так свободно обращается с ним. В отличие от лорда Уикема, который не преминул бы это сделать. Это хорошо, решил Зареб, стараясь умерить охватившую его мгновение назад напряженность. Есть тьма, но есть и свет.
Зареб надеялся, что этот свет достаточно силен, чтобы противостоять всему, что предстоит.
– Я сделаю это, – сказал он со спокойным достоинством, взявшись за ручку дверцы кареты. И, вероятно, желая объяснить белому изобретателю, что лишь он охраняет Камелию, Зареб торжественно добавил: – Это мой долг.
Открыв дверцу, он поддержал Камелию, когда она выходила из кареты. Зареб задержал ее руку чуть дольше, чем нужно, его длинные пальцы кофейного цвета сомкнулись вокруг ее маленькой, затянутой в перчатку ладони.
– Все в порядке, Зареб? – с любопытством посмотрела на него Камелия.
– Да, – уверил он, надеясь, что это правда. – Идем.
Они пошли к дому. Заребу хотелось держать ее за руку, как маленькую, девочку, но он понимал, что: это больше неприемлемо. Неохотно Зареб отпустил свою подопечную. Он думал, что она возьмет под руку белого изобретателя, но она этого не сделала. И от этого Зареб почувствовал себя немного лучше.
– Странно, – пробормотала Камелия, когда они поднялись, по ступенькам к входной двери. – Дверь приоткрыта.
Зареб встал перед ней, преграждая путь к двери.
– Подожди…
Он быстро осмотрел окна на фасаде, дома, ища малейшие проблески света или движения позади задернутых штор. Он ничего не увидел. Но дверь была открыта на длину пальца. Зареб помнил, что запер ее.
– Не похоже на взлом, – сказал Саймон, осмотрев замок. – Может быть, вы неплотно закрыли, дверь и ветер распахнул ее?
– Дверь была заперта, – спокойно сказал Зареб. – И нет никакого ветра.
Страх стиснул грудь Камелии. Оскар, Руперт и Харриет остались в доме одни. Опередив Зареба, она вбежала в дом.
– Подожди, Тиша! – крикнул ей вслед Зареб, торопясь в дом. – Неизвестно, что там!
– Оскар! – Камелия спотыкалась в темном холле, пытаясь хоть что-то разглядеть. – Оскар, где ты?
– Подожди, Тиша, – убеждал Зареб, возясь со спичками. – Никуда не ходи, пока я не зажгу свет.
Его голос был необычно твердым. Таким голосом он разговаривал с ней в детстве, когда она действовала импульсивно или неосторожно.
Камелия с тревогой ждала, когда Зареб зажжет спичку. Тонкий оранжевый лучик вспыхнул в комнате, потом стал ярче, когда Зареб зажег лампу и подкрутил фитиль.
– О Господи, – прошептала она и медленно пошла в кабинет отца.
Стол и стулья опрокинуты, изношенная кожаная обивка вспорота, пыльный конский волос вывалился на линялый ковер Книжный шкаф и маленький столик тоже перевернуты и изрублены в щепки. Картины, редкие эскизы древних зданий, старинные карты сорваны со стен и выдраны из рам. Уникальные экспонаты, маски и статуи, собранные в многочисленных поездках, разбиты и валяются на полу. Любимые книги отца, которые стопками лежали по всей комнате с его последнего визита в Лондон, разорваны в клочки.
Ошеломленная Камелия замерла, глядя на разгром, отчаяние душило ее.
Потом она резко повернулась и вошла в темную столовую. Зареб быстро пошел следом за ней, неся лампу. Оранжево-красный свет залил сломанные стол и стулья, высветил опрокинутый буфет. Бело-синее море осколков фарфора и хрусталя заливало ковер. Взгляд Камелии упал на разбросанные повсюду серые перья.
– Харриет! – В ее голос слышалась паника. – Руперт! Где вы?!
– Не думаю, что они здесь. – Саймон, глядя на разгромленную комнату, пытался обуздать кипящий в нем гнев. Он подал руку Камелии. – Пойдемте, Камелия, – сказал он мягко и нарочито спокойно. – Мы, вероятно, найдем их наверху.
Она оцепенело кивнула и взяла его руку. Его сильные пальцы сомкнулись вокруг ее ладони, теплые, сильные, уверенные.
– Конечно, найдем, – сказала она, стараясь унять неистовый стук сердца. – Они испугались и, наверное, спрятались наверху.
Камелия повернулась спиной к разгромленной столовой и вслед за Заребом пошла по лестнице, все еще держа Саймона за руку.
– Выходи, Оскар, – позвал Зареб. – Все хорошо, малыш.
– Я дома, Оскар, – с трудом добавила Камелия. – Теперь нечего бояться.
Страх разрастался в груди Саймона, пока они медленно поднимались по лестнице. Сверху, где располагались гостиная и спальни, не доносилось ни звука, но в свете лампы было видно, что обстановка тут не лучше, чем внизу. Те, кто это сделал, славно поработали. Они знали, что Камелия уехала, и не торопясь шли из комнаты в комнату, круша все вокруг. Саймон задавался вопросом, нашли ли негодяи то, что искали.
В этот момент ему было наплевать, найдутся ли драгоценные животные Камелии.
– Оскар, – позвала Камелия, стараясь удержать голос от дрожи, и оглядела руины гостиной. На ковре валялись серые перья Харриет.
– Харриет! – Камелия, отпустив руку Саймона, помчались вверх по лестнице.
– Подожди, Тиша! – Зареб спешил за ней так быстро, как позволяла его объемистая одежда. – Не поднимайся без меня!
Не обращая внимания на его окрик, Камелия бросилась в коридор и рывком открыла дверь в спальню. Ее встретила тихая чернота.
– Оскар? – прошептала Камелия ломающимся голосом. Маленькая темная фигурка с радостным криком прыгнула к ее ногам. Вскрикнув, Камелия прижала обезьянку к груди.
– Все в порядке, Оскар?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91