Эгерт не без удовольствия осознал, что противник достоин внимания и
победа будет нелегкой - но тем более почетной. В глубине души он горько
пожалел, что вокруг нет зрителей и некому оценить его блестящие
импровизации - но в этот момент в атаку пошел незнакомец.
Солль еле успел увернуться; все его семнадцать защит заметались,
беспомощно сменяя друг друга. Удары ложились один на другой - неожиданные,
коварные, безжалостно сильные, и бешено сопротивляющийся Эгерт не раз
видел сталь у самого своего лица.
Потом так же внезапно все кончилось - незнакомец отступил на шаг,
будто желая получше рассмотреть Эгерта с головы до ног.
Солль тяжело дышал; мокрые волосы прилипли к вискам, по спине стекали
струйки пота, а рука, держащая шпагу, гудела, как медный колокол.
- Неплохо, - выдохнул он, глядя в прозрачные глаза, - что ж вы сразу
не признались, что вы - учитель фехтования, вышедший на покой?
С этими словами он ринулся вперед, и, будь у этого поединка
свидетели, они без колебаний подтвердили бы, что таких блистательных
комбинаций рубака-Солль не выдавал еще никогда.
Он скакал, как кузнечик, нападая одновременно справа и слева, сверху
и снизу, продумывая партию на двадцать ходов вперед, он был скор и
безупречен технически, он находился в пике своей формы - и ни разу не
добился успеха, хотя бы крошечного.
Все его удары попадали будто в каменную стену - наверное, нечто
подобное ощущает теленок, впервые сразившийся с дубом. Ни одна из
комбинаций не доведена была до конца - противник, будто зная мысли Солля
наперед, выворачивал его затею наизнанку, переходил в контратаку - и Эгерт
ощущал его клинок то у груди, то у живота, то у лица. Солль узнал,
наконец, свою собственную игру со студентом - кошки-мышки; ясно было, что
Эгерт вот уже добрый десяток раз мог быть убит - но зачем-то оставлен в
живых.
- Интересно, - прохрипел он, отпрыгнув на два шага, - хотелось бы мне
знать, кому вы продали душу... за ЭТО...
- Страшно? - спросил незнакомец. Это были его первые слова с начала
поединка.
Эгерт смотрел на него - невиданной силой наделенного старика,
равнодушного, с изрезанным морщинами лицом, с огромными холодными глазами
без ресниц. Незнакомец даже не запыхался - дыхание его оставалось ровным,
как и голос, как и взгляд:
- Страшно?
- Нет, - отозвался Эгерт презрительно, и светлое небо свидетелем, что
это была чистейшая правда - даже перед лицом неминуемой, казалось, смерти
Эгерт не испытывал перед ней трепета. Незнакомец понял это; губы его
растянулись, как тогда, в трактире:
- Что ж...
Шпаги, зазвенев, скрестились; незнакомец сделал едва уловимое
круговое движение клинком - и Эгерт болезненно вскрикнул, тут же решив,
что ему вывернули кисть. Пальцы его разжались сами, и фамильная шпага,
описав в сером небе дугу, бесславно шлепнулась на груду прошлогодних
листьев и утонула в них.
Прижимая пострадавшую руку к груди, Солль отступил, не сводя с
противника глаз. Ему до смерти обидно было, что этим вот приемом немощный
старец мог обезоружить его на первой же минуте поединка, и что сам
поединок, выходит, был всего лишь фарсом, игрой, поддавками...
Незнакомец смотрел на него и молчал.
- Так и будем стоять? - поинтересовался Солль, оскорбленный, но не
испуганный. - Что дальше?
Незнакомец молчал, и Эгерт понял, что его собственные храбрость и
презрение к смерти - тоже оружие, которым он сможет унизить своего
победителя.
- Ну, убей, - он усмехнулся, - что ты еще можешь со мной сделать? Я
не жалкий студент, чтобы дрожать перед лицом смерти; хочешь увериться в
этом? Ударь!
В лице незнакомца что-то изменилось, он шагнул вперед - и Эгерт с
удивлением понял, что тот действительно хочет ударить.
Убивать безоружного было в глазах Солля величайшей подлостью - он
усмехнулся так презрительно, как только мог. Победитель его поднял клинок
- не отводя взгляда, Солль бестрепетно смотрел на обнаженное лезвие у
самого своего лица:
- Ну?
Незнакомец ударил.
Солль, так и не зажмуривший глаз, видел, как стальное лезвие будто
размазалось в воздухе, подобно блестящему вееру; он ожидал удара и смерти
- но вместо этого ощутил резкую боль в щеке.
Ничего еще не понимая, он поднял руку к лицу - по подбородку катились
теплые капли. Манжеты рубашки тут же запятнались кровью; мимоходом Эгерт
успел порадоваться, что снял мундир и сберег его от порчи.
Он поднял глаза на незнакомца - и увидел его спину. На ходу пряча
шпагу в ножны, тот все так же неторопливо брел прочь.
- Эй, - крикнул Эгерт, дурачась, - вы все сказали, почтенный?
Но седой постоялец "Благородного меча" не оглянулся. Так и ушел, не
обернувшись не разу.
Прижав к щеке платок, подобрав фамильную шпагу и накинув на плечи
мундир, Эгерт от души порадовался, что явился на дуэль без Карвера.
Поражение есть поражение - даже если седой незнакомец был на самом деле
покровителем воинов Харсом... Впрочем, нет. Покровитель воинов ценит
обычаи, он не стал бы заканчивать дуэль таким странным и глупым образом...
Добравшись до берега, Эгерт встал на четвереньки и поглядел в темное,
то и дело подергивающееся рябью зеркало. На щеке у Эгерта Солля,
отраженного в воде, темнела длинная глубокая царапина - от скулы до самого
подбородка. При виде ее отражение скептически поджало губы; несколько
красных теплых капель упали и растворились в холодной воде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18