одна волна, самая высокая, вздымалась над тульей, приподнимая рыбачью
лодочку под белым накрахмаленым парусом - крохотную, не больше табакерки.
В лодочке боролся со стихией фарфоровый рыбак - присмотревшись,
можно было сосчитать пуговицы на его куртке, терзаемой невидимым ветром.
Когда Май покачивала головой, лодочка кренилась то вправо, то влево,
колыхался парус, играли блестки на поверхности бархатного моря, и у
всех захватывало дух от мужества фарфорового рыбака.
- Дивно, принцесса, - сказала горничная. Ее товарки - а в просторной
гостиной их было видимо-невидимо - согласно закивали головами.
Маленькая Май совершенно не умела еще скрывать свои чувства - забыв,
что принцессе приличествуют выдержка и достоинство, она принялась
радостно и шумно кружить по комнате.
Сестра ее Вертрана, тоже принцесса, но двумя годами старше, усмехнулась
снисходительно. Вертрана не уступала сестре в изяществе и миловидности,
разве что кудряшки у нее были темнее, а нрав несколько серьезнее.
Сейчас она примеряла восхитительное платье цвета чайной розы с
маленьким бантиком на правом бедре, и длинные кружевные перчатки. На
шляпе ее вели хоровод веселые поселяне - но не фарфоровые, а атласные,
набитые ароматическими солями и расточавшие поэтому тонкий, изысканный
запах, который вряд ли свойствен настоящим танцующим крестьянам.
- Я обожаю тебя, Верта! - Май, чуть не сбив с ног снующую вокруг
сестры портниху, кинулась Вертране на шею и чмокнула ее в щеку так искренне,
что фарфоровый рыбак едва не опрокинулся в бархатную пучину.
- Ах, Май, - и Вертрана снова снисходительно улыбнулась.
- Я обожаю тебя, Юта! - воскликнула Май и, оставив Вертрану, обвила
руками шею своей самой старшей сестры, которая примеряла платье в
углу возле дверей.
Та вздрогнула и отстранилась, одарив Май вымученной улыбкой.
Платье принцессы Юты было розовым, как младенец. Оно казалось коротковатым - подол
болтался высоко над землей, открывая взорам большие,
чуть косолапые ступни. Юта уставилась в зеркало тупо и мрачно - а из
зеркала на нее тупо и мрачно взирала некрасивая долговязая девица, которой
роскошное платье шло так же, как парчовый жилет балаганной обезьянке.
- Не сутультесь, принцесса, - деловито потребовала портниха.
Юта ответила ей тяжелым взглядом.
- Шляпку, ваше высочество, - почтительно предложил шляпных дел
мастер.
Юта отвернулась.
Шляпка, впрочем, была совсем не плохая - она изображала поединок
дня и ночи. Со стороны ночи мерцал черный бархат, усыпанный маленькими
стеклянными звездами, со стороны дня - трепетал лоскутками розовый
шелк, и над всем этим покачивались на ниточках золотое солнце с иголками-учами
и перламутровая пуговица-луна.
- Отвратительно, - сказала Юта.
Мастер обиженно захлопал глазами:
- Но, принцесса, это же одобренный вами эскиз! Все... все в точности...
Веселая конопатая горничная с пучком железных шпилек во рту уже
крепила шляпку к жестким Ютиным волосам.
Юта метнула безнадежный взгляд в зеркало - теперь поля скрывали
половину лица, коротенькая вуаль свисала с кончика острого носа, а
большой тонкогубый рот под ее бахромой кривился в презрительной гримасе.
- Может, убрать вуальку? - предположила конопатая горничная.
Портниха прищурилась оценивающе, одернула подол пышного розового
платья:
- Вуальку надо погуще... Совсем густую, понимаешь? И длинную, до
шеи...
Смышленая горничная закивала, едва сдерживая смех. Или Юте показалось?
Снова подскочила принцесса Май, радостно всплеснула руками, принялась
трогать и луну, и солнце, укололась о золотой луч, расхохоталась:
- Юта, это чудо! Как здорово, какое у тебя платье!
Маленькая Май была наивна даже для своих шестнадцати лет. Вертрана
поглядывала на Юту издали, вздыхала и поправляла бантик на правом бедре.
Юта между тем вертела шляпку так и сяк, надвигала на лоб и натягивала
на затылок, кусая губы и становясь от этого еще некрасивее. Горничные
искоса переглядывались за ее спиной; ловя в зеркале их взгляды,
она едва сдерживала злые слезы. Уродина. Как ни верти - уродина.
- Ваше высочество, - мягко начал мастер, но его дернули за рукав,
и он растерянно замолк; кто-то в углу хихикнул тонко, на него зашикали
сразу несколько голосов. Юта покраснела, как рак.
- А ты не горбься, Юта, - издали посоветовала принцесса Вертрана. - Не
грызи губы, не морщи лоб и не кривись так - тебе не к лицу...
Сестра ее развернулась резко, как на пружине:
- Зато тебе к лицу... Тебе к лицу эта... это...
Она так и на придумала, что сказать дальше. Горничные зароптали
удивленно, Юта повернулась на каблуках и выскочила из гостиной, хлопнув
дверью.
Маленькая Май широко распахнула голубые глаза, которые тут же наполнились
слезами:
- Зачем же... Портить себе праздник...
- И другим, между прочим, - негромко заметила Вертрана, снова поворачиваясь
к зеркалу.
Три королевства существовали бок о бок вот уже невесть сколько веков,
и, если верить летописям, войны между ними случались только дважды:
первый раз, когда принц страны Контестарии похитил принцессу из
соседней Акмалии и взял ее в жены без разрешения родителей, а спустя
пару сотен лет второй раз - когда какой-то акмалийский жестянщик, подвыпив
в трактире, оскорбил действием вертевшуюся под ногами кошку, которая,
как известно, является геральдическим зверем королевства Верхняя
Конта. В остальное же время три королевства сосуществовали тихо и мирно,
время от времени заключая междинастические браки, так что все три
королевских двора находились друг с другом в некотором родстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11