Ну вот, оказывается, он просто мужлан! Из разряда тех мужчин, для которых женщина за рулем и катастрофа — синонимы. Чего уж удивляться, что он не согласен доверить ей и ее сестре управление фирмой, приносящей многомиллионные доходы.
А то, что ей самой противно управлять фирмой, это уже не его дело. Все-таки это ей решать, а не ему. Пусть хорошенько зарубит это себе на носу!
И только она будет решать, кто поведет ее машину.
— Если хочешь сесть за руль, Брайан, сам возьми машину напрокат, — проговорила она с улыбкой.
— Я договорился в здешней конторе, показал им права, так что они обо всем знают. Если тебя именно это беспокоит.
— Меня вообще ничего не беспокоит. Когда едешь один, управляй машиной сколько душе угодно. — Патрисия сжимала ключи в руке и ждала, когда он отойдет.
Но Брайан не сдвинулся с места.
— Не обижайся, Пат, но ты даже со своими волосами совладать не можешь. Возможно, с машиной ты хорошо справляешься, но я не из тех, кто готов экспериментировать на собственной шкуре. Раз уж я поеду на ней, я ее и поведу. — Продолжая в упор смотреть на нее, он взял из ее ладони ключи. Лишь после этого Патрисия, стоявшая как завороженная сжала пальцы. Но было слишком поздно. — Благодарю, произнес он, отпирая дверцу водителя.
Патрисия не шевелилась.
Брайан взглянул на нее и сказал:
— С радостью готов распахнуть перед тобой дверцу. Только вы, нынешние женщины, готовы вцепиться в горло тому, кто проявит подобную вежливость.
— Ты… ты… — Патрисия задохнулась от гнева.
Зато успела засунуть обратно слова, готовые вот-вот сорваться у нее с языка. Брайан только и добивается, чтобы она начала рвать и метать.
Вот будет потеха!
— Да? — поощрил он ее закончить мысль.
— Не знаю, что там у меня с волосами, но готова признать что ты прав. — Она застегнула заколку. — Что же до того, как я управляюсь с автомобилем… У меня есть права, и вряд ли я обязана тебе что-то доказывать. Если ты боишься навредить своему мужественному облику, когда я поведу машину, тогда что ж… не стесняйся, садись за руль. — С этими словами она обогнула джип и уселась справа. Помощь в том, чтобы залезть в автомобиль, ей, слава Богу, не нужна. Как и во многом другом. Она уступила — и вышла победительницей. Брайан стоит с озадаченным видом. Еще бы: последнее слово осталось за ней! Больше того, она обратила против него его собственную игру.
А это означает только одно: этот достойный представитель семейства Лавджоев действительно хотел вывести ее из себя. Но ничего не вышло.
Она-то уже давно не играет в эти детские игры. Хотя завтра у нее будет возможность отомстить и она ею воспользуется.
Бродить по острову в одиночку он наверняка тоже будет с этим злобно-растерянным видом.
— Я потеряла заколку. Ты ее не видел? — тоном светской беседы спросила она.
Брайан забрался внутрь и вставил ключ в замок зажигания.
— Сделай себе приятное, постригись.
— Да, как-то раз я едва не остригла волосы.
У них чисто деловые отношения, которые не предполагают бесед личного характера. Но надо же поддержать разговор! К тому же она знает, чего на самом деле стоят ее волосы, так что он не обидит ее, как бы ни старался.
— Что же остановилась на полпути? — спросил Брайан, выруливая на дорогу.
— Это не моя вина. Все Джим виноват. Или Джек. — Она покачала головой. — Не помню, как его звали.
— Что, мужчина? — вырвалось у Брайана.
Конечно, не собака! Он ласкал своими длинными пальцами ее волосы, говорил, что это не волосы, а шелк, лучше самого дорогого шелка на свете, что он никогда не видел ничего подобного. И попросил не стричь волосы.
Уж перед ним она никогда не появлялась непричесанной. Или с мокрыми волосами. Для него волосы должны были быть пышными, переливаться на свету.
И каждый день, причесываясь, она вспоминала нежные слова, которые он ей говорил.
И давала себе слово: никогда, никогда больше не верить мужчинам.
— Ладно тебе, Брайан, у тебя аж челюсть отвисла. Это даже некрасиво.
Насчет челюсти она преувеличила, конечно, но удивленное выражение, написанное на его физиономии, и впрямь выходило за рамки приличий.
— Ты не так меня поняла, — начал оправдываться Брайан. — Вполне естественно, что я поражен; надо же, Патрисия Кромптон — и вдруг собирается делать то, что ей сказал мужчина.
— Тогда я была еще совсем юной.
Юной? Это сколько же тебе было — шестнадцать? Двадцать? Интересно, как она выглядела в том возрасте? Невинной дурочкой, сердце которой разбил заезжий ловелас?
Брайан отогнал от себя навязчивые мысли.
— Тогда все понятно, — заявил он.
Но его поведение так и осталось необъясненным. Хотя кое-что ей должно быть ясно: так или иначе, но она могла сделать над собой усилие и хотя бы попытаться довести свой внешний вид до общепринятых стандартов.
Все-таки они в ресторан идут, а не на лошадях кататься!
Брайан думал, что у него хватит выдержки быть вежливым — по крайней мере в течение часа, что они будут обедать. И он сможет забыть про ее чертовы волосы. Но куда там!
Она даже губы не накрасила. На ногах допотопные черные туфли, вместо элегантного вечернего платья — мышиного цвета костюм. Судя по фасону, купленный еще ее бабушкой.
А ведь ногти на ногах она все-таки покрасила лаком, об этом он не забыл!
Ради кого? Того мужчины, имя которого она якобы не помнит?
Мне-то какое дело, разозлился на себя Брайан. Чего я так волнуюсь? Наверное, из-за того, что не привык к отказам. Естественно, с женщинами обычной разновидности — из тех, которые не чураются косметики и модных платьев, — все очень просто. Достаточно включить на полную мощь обаятельную улыбку — и они готовы поведать все свои самые сокровенные секреты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45