— Нога у меня сильно распухла, и я не смогу поставить ее в стремя, — сообщила ему Антония.
Ричард почувствовал, что попал в ловушку. В последний раз он испытывал сходное чувство, когда король объявил ему, что намерен его женить. Тогда, впрочем, все обернулось к лучшему, чего в случае с Антон ней не предвиделось.
— Я вас подсажу, — сказал он, отводя глаза в сторону. — Положите руки мне на плечи и держитесь. Главное, чтобы лошадь стояла смирно.
Когда Ричард приподнял Антонию над землей, она взвизгнула. Лошадь, услышав визг, вздрогнула, заволновалась и стала переступать на месте ногами. Тем не менее Ричарду удалось водрузить девушку на седло. При этом ее груди коснулись его подбородка.
Ричард перевел дух и взялся за поводья, чтобы вести лошадь за собой.
— Сначала идите по дороге прямо, а потом, у развилки, сверните налево, — скомандовала Антония.
Ричард кивнул, и они двинулись в путь.
— Право, мне совестно, что я причинила вам такое беспокойство, — промурлыкала Антония.
— Бывает, — хмыкнул Ричард. — Люди, как и лошади, иногда спотыкаются, причем даже на ровном месте.
— Но мой учитель танцев утверждает, что я танцую лучше всех в Оустоне и движения у меня легки и изящны.
Поскольку Антония видела только спину Ричарда, он позволил себе скептическую ухмылку.
— А вы танцуете, сэр Ричард?
— Иногда.
— Вы, должно быть, знаете, какие танцы сейчас в моде при дворе?
Элисса была права: ему не стоило так много говорить о придворной жизни. Теперь женщины считают его знатоком придворных обычаев и нравов и станут донимать его разными глупыми вопросами.
— Мне не так уж часто приходилось бывать при дворе, — .сказал он.
— Вы скромничаете! Молва утверждает, что вы там дневали и ночевали!
— Эта, что ли, развилка? — спросил Ричард, радуясь представившейся возможности сменить тему.
— Да. Теперь сворачивайте налево. Налево! — крикнула Антония, поскольку Ричард повернул направо.
— Вы уверены, что надо сворачивать именно в эту сторону? — недоверчиво спросил Ричард.
— Полагаю, мне лучше знать, где находится отчий дом, — пропела Антония и с хитрым видом посмотрела на Ричарда. — Интересно, почему вы хотели свернуть направо? Уж не замыслили ли вы что-нибудь дурное?
Ричард не выдержал:
— Моя дорогая юная леди! Хочу заверить вас, что мои помыслы чисты, как родниковая вода, но вот ваши внушают мне большие сомнения.
— Милорд! — с возмущением вскричала Антония.
— Женщины часто меня домогались, и я изучил все их уловки. Так что вы, леди, можете хоть догола раздеться — я к вам и пальцем не прикоснусь. Кроме того, я знаю наверняка, что никакого растяжения у вас нет и вы все это выдумали.
— Я… я… вы… вы… — Антония покраснела как рак, и Ричард понял, что еще немного, и она зальется слезами.
Отвернувшись от Ричарда, девушка стала слезать с лошади.
— Я правда потянула связки! — воскликнула она. — А вы невесть что обо мне подумали, нахал!
Коснувшись земли ногами, она часто-часто заморгала, словно от боли.
Блайт хмыкнул. Девчонка довольно убедительно разыграла оскорбленную невинность. К несчастью для нее, она забыла, какая именно лодыжка у нее якобы болит, и теперь хромала на другую ногу.
Ричард не сомневался, что, оставь он Антонию здесь, у развилки, она станет рассказывать всем и каждому, какой он невоспитанный чурбан и жестокосердный человек. Хотя ему лично было на это наплевать, он знал, что разговоры на эту тему вызовут неудовольствие Элиссы и опечалят ее.
— Прошу меня извинить, — пробурчал он. — Я, знаете ли, слишком долго общался с актерами, а они мастера на розыгрыши. Позвольте мне помочь вам снова сесть на лошадь. После этого мы, как вы того хотите, повернем налево и продолжим путь.
— Ваши извинения принимаются, — с величественным видом произнесла Антония.
— Скажи, Уил, где ты услышал это-выражение? — негромко спросила она.
— На… на конюшне.
— От кого?
У Уила по щекам заструились слезы.
— Он очень злился, мама. — пробормотал мальчик, поднимая на Элиссу глаза. — Но не на меня, нет… — торопливо добавил он.
— Это был Ричард?
Уил вытер нос и кивнул.
— Понятно. Я обязательно скажу ему, что у нас дома употреблять такие грубые слова не принято. И гнев не может служить этому оправданием. Прошу тебя, Уил, никогда больше этих слов не говорить. Ты меня понял?
Уил с обреченным видом снова кивнул.
— Кроме того, ты наказан и не будешь ездить верхом до конца недели.
Мальчик в ужасе посмотрел на мать.
— Но…
— Никаких «но»! Такая мера заставит тебя запомнить на всю жизнь, что истинного джентльмена узнают по тому, что и как он говорит. А теперь отправляйся к себе в комнату и сиди там, пока я тебя не позову.
Понурив голову, Уил шаркающей походкой, как старик, вышел из комнаты.
Наконец сэр Блайт добрался до дома Антонии. Он валился с ног от усталости и, кроме того, был зол как черт. По счастью, Антония всю дорогу до Норберт-Холла хранила молчание: поняла, должно быть, что, домогаясь его, несколько перегнула палку. Или, быть может, мрачное настроение Ричарда передалось ей и излечило ее — по крайней мере на время — от излишней разговорчивости, кто знает?
Распрощавшись со сластолюбивой девицей и двинувшись в обратный путь, Ричард постарался выбросить из головы Антонию и вновь вернуться мыслями к предстоящему объяснению с Элиссой. У него в голове снова стали одна за другой прокручиваться умилительные сцены примирения — страстные речи, горячие поцелуи, ласки, потом снова поцелуи и ласки и так далее, до бесконечности…
Неожиданно его взгляд напоролся на каменную постройку оставшегося от былых времен павильона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97