Ребекка сжала ее руку.– О, посмотри, Маргарет! Это Саванна. Видишь, вон там, впереди?Маргарет, чьи глаза были не такими зоркими, как у Ребекки, подалась немного вперед и без всякого энтузиазма приставила ладонь козырьком ко лбу. Она увидела обрывистый песчаный берег, довольно высокий, портовые сооружения, какие-то дома и множество судов различного назначения, больших и малых. У причала стояли совсем новые корабли с паровыми двигателями, о которых она знала лишь то, что они существуют. Выглядели они довольно странно; особенно нелепыми казались огромные деревянные колеса, располагавшиеся по бортам.На набережной было столпотворение – ящики, корзины, бочки, кипы каких-то товаров, пестрая разноликая толпа матросов. Полуодетые, черные и белые, они сновали туда-сюда по набережной, как жуки. Там же в обоих направлениях двигались десятки тяжелых повозок и фургонов. Шум от всего этого стоял оглушительный: ржание и топот лошадей, пронзительные крики, пение, сиплые ругательства – все это, смешиваясь, создавало невообразимую какофонию.Наверху обрывистого берега среди деревьев тоже были видны складские помещения и еще какие-то здания, назначения которых Маргарет определить не могла.От разбросанных повсюду куч мусора исходило такое зловоние, что ее деликатный желудок немедленно среагировал. Она прижала к носу платок.– Запах тут несколько неприятный, – проговорил Жак виноватым тоном. – Так на всех пристанях, во всем мире. Воздух станет чище, как только мы поднимемся выше грузового причала. И вы увидите город. Он красивый.Жак весело рассмеялся, увидев, что Маргарет смотрит на него с сомнением.– Правда. Саванна очень милый город. Вы сами в этом убедитесь, как только мы минуем портовые сооружения.– Можете верить моему сыну, милые дамы, он говорит правду, – сказал Эдуард. Он прогуливался по палубе с Фелис под руку и в этот момент подошел к ним.Ребекка обратила внимание, что сегодня Фелис выглядит особенно хорошо. Эдуард сманеврировал так, чтобы оказаться как можно ближе к Ребекке, и ей в нос ударил густой запах рома, табака и помады, которой он смазывал волосы. Эдуард пребывал в прекрасном настроении.– Должен вам сказать, мои дорогие, Саванна – город весьма необычный. Необычными были люди, которые его основали, необычным было и само его основание.Ребекка улыбнулась своему будущему свекру:– Как интересно.– Вот именно. Понимаете, на примере Саванны проводился благородный филантропический эксперимент. Джеймс Оглторп с друзьями представляли его себе как утопический город, убежище, пристанище для тех, кто пострадал от религиозных преследований, а также тех, кто разорился из-за долгов. Город должен был жить за счет поставок сырья в Англию и функционировать в качестве доказательства меркантилистской теории национального продукта.– Благородный план, тут нет сомнений, – смущенно проговорила Маргарет, не отрывая носового платка от ноздрей.– Да, так оно и было, – сказал Эдуард, – но на практике идеи Оглторпа не сработали. Шелковая промышленность, на которую попечители возлагали много надежд, так и не поднялась. Английской королеве не пришлось сшить себе платье из джорджианского шелка. Большинство привезенных сюда редких растений так и не прижились, а потом началось и всякое другое. Было разрешено селиться католикам и евреям, сняли запрет на продажу рома, разрешено было также привозить сюда рабов. После этого Саванна стала таким же городом, как и все остальные в Колониях. Тем не менее сейчас это один из самых процветающих городов в Штатах.– А много ли здесь англичан? – спросила Маргарет, опять же через платок.– Вы имеете в виду людей английского происхождения? – спросил Эдуард. – Да, очень много. Но не большинство. Кого здесь только нет – поселенцы из Зальцбурга, из Моравии, шотландские горцы, швейцарцы, уэльсцы, евреи и, конечно же, французы. А вы знаете, что самый жесткий отсев эмигрантов, какой только когда-либо проводился в американских колониях, был именно здесь, в Джорджии? В качестве поселенцев сюда допускались люди только с хорошей репутацией, обладающие высокими моральными качествами и семейные. Вам может показаться интересным еще и тот факт, что город не разрастался случайно и беспорядочно, как большинство городов в этой стране, а планомерно застраивался. Он был разбит по плану Джеймса Оглторпа на равнине, прилегающей к обрывистому берегу реки. Равнина эта называется Ямакрау-Блафф. Согласно плану перекрестки всех улиц должны были образовывать площади – всего их двадцать четыре, – для того чтобы люди могли собираться на праздники, а также торговать. Сейчас эти площади служат в основном лишь украшением города.– Ямакрау! Что за странное слово? – удивилась Ребекка.Эдуард усмехнулся:– Это индейское слово, дорогая. В этой местности живет много индейцев. Когда сюда прибыл Оглторп, на том месте, где сейчас стоит город, было поселение индейцев, которое и называлось Ямакрау. Здесь жило племя крик, предводительствуемое вождем Томо-Чи-Чи. В то время оно находилось на тропе войны.Ребекка подняла глаза на обрывистый песчаный берег: «Так вот она какая, эта новая страна. А виды не особенно отличаются от английского пейзажа».– А сейчас здесь есть индейцы?– О, вы будете их встречать, и достаточно часто.– А они похожи на индийцев? – спросила Маргарет. – Я просто не могу себе вообразить, как они выглядят. Слышала, что их зовут «краснокожие». У них что, действительно красная кожа?Эдуард засмеялся:– На Дупту они не похожи, если вы это имеете в виду. Они принадлежат совсем к другой расе, и кожа у них имеет красноватый оттенок, а не коричневый или черный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106