Знаю только, что он был совершенно без денег и в очень затруднительном положении – поскольку он темнокожий, его вполне могли принять за беглого раба. На Эдуарда большое впечатление произвели его ум, образованность, воспитание. Предложив место управляющего, он фактически спас ему жизнь. За все это Дупта ему очень благодарен. Он у нас, кажется, уже пять лет и за это время не дал ни единого повода для недовольства.Ребекка вздохнула:– Насколько было бы удобнее, если бы ночным визитером оказался он.– Что вы имеете в виду, моя дорогая?– Хм… Но если это не он, тогда кто же?Фелис вдруг засуетилась:– Надо пойти посмотреть, готов ли чай. После всех этих поисков мужчины наверняка захотят подкрепиться.Она встала и поспешила к выходу. «Довольно странная реакция», – подумала Ребекка, с любопытством глядя ей вслед.Чайный стол был накрыт сразу же, как только мужчины закончили исследование тайного хода. К столу вышла и Маргарет, в первый раз за много дней. По поводу тайного хода до самого конца трапезы ничего сказано не было.Маргарет выглядела много лучше. Видимо, ей полегчало – цвет лица стал свежее, только похудела сильно. Она даже несколько раз улыбнулась. Ребекка была этому очень рада и старалась подкладывать сестре бисквиты и печенье.Однако после чая Маргарет задерживаться не стала – извинилась и ушла. А Ребекка немедленно отвела Жака в сторону. Ей хотелось поговорить с ним наедине, поскольку Эдуард и Фелис вели себя как-то странно. Ведь он все же был ее мужем, по-своему любил ее, и она не сомневалась: ему можно полностью доверять в том, что касается проблемы с тайным ходом.– Итак, – поинтересовалась она, едва сдерживая нетерпение, – что вам удалось найти?Жак улыбнулся одной из самых своих очаровательных улыбок (правда, эти улыбки на нее уже не действовали):– Можешь себе представить, Ребекка, весь дом похож на соты! Его во всех направлениях пересекают тайные галереи. Жаль, что я не знал об этом в детстве. Как было бы интересно побродить по ним.– Но ты выяснил, где главный выход?Он покачал головой:– Я же тебе сказал, это настоящий лабиринт. Каждый участок галереи соединен с десятками других. Выходы есть почти в каждую комнату, включая все спальни.Ребекка чуть не вскрикнула.– Ты имеешь в виду, что этому злодею не нужно было проходить через потайную дверь, которую мы с Маргарет обнаружили? Он мог прийти прямо в наши спальни?– Несомненно.– В таком случае прекратить это можно, только забив все тайные двери.Жак пожал плечами:– Вначале их надо обнаружить. Но я сильно сомневаюсь, что в ближайшее время это возможно.– Ты мне кажешься на удивление беззаботным.– О нет, моя дорогая. Я просто настолько ошеломлен, что… – Он вдруг замолк и взял ее за руку.Она осторожно высвободилась и села в ближайшее кресло.– А что говорит твой отец?– Он сказал, что также поражен этим открытием, и обещал докопаться до сути. В любом случае тебе следует вернуться ко мне, а с Маргарет на ночь будет оставаться горничная.– А Дупта? Как он реагировал на все это? Ты ничего не заметил? Может быть, он чем-нибудь себя выдал, вел себя как-то странно? У тебя не создалось впечатления, что он знаком с этими ходами?Жак задумался.– Нет, он вел себя вполне нормально. Если этот ночной визитер – Дупта, то он, несомненно, превосходный артист.– А не кажется ли тебе, – проговорила Ребекка, – что, возможно, так оно и есть? Глава 11 В этот же вечер Ребекка возвратилась в спальню Жака. Причем возвратилась охотно. События, происшедшие днем, немного изменили ее отношение к мужу. Ошеломляющее признание Жака в их первую брачную ночь, известие о гибели дяди и связанная с этим болезнь Маргарет, а теперь еще ночной визитер – все это довело ее до крайней степени нервного напряжения. Она почувствовала острую нужду в поддержке.Ребекка считала себя сильной, и ей всегда казалось, что она способна справиться с любыми превратностями судьбы. Но следует признать, что с настоящими трудностями в жизни ей сталкиваться еще не приходилось. Ребекке все давалось легко, и к жизни она относилась легко. В случае малейшего беспокойства рядом всегда оказывался кто-то, кто мог ее поддержать: родители, Маргарет, приятельницы. Теперь же, разлученная с родителями, не имея возможности довериться Маргарет, тем более что та была больна, и питая глубокое недоверие к Эдуарду и Фелис, единственный, к кому она могла обратиться за помощью, – это Жак.Они лежали рядом в огромной постели под балдахином, и она с удивлением поняла, что плачет.Жак повернул к ней лицо, такое грустное в дрожащем свете свечи, и стал нежно вытирать ее слезы.– Ребекка, милая Ребекка. – Он погладил ей волосы и обнял.А она с благодарностью спрятала лицо на его плече, в первый раз за много дней почувствовав умиротворение.Когда пришло утро, Ребекка обнаружила, что находится в той же самой позе.А потом был завтрак, тоже спокойный и мирный. О ночном визитере больше никто не упоминал. Явилась Маргарет, еще более посвежевшая. И Ребекка впервые за долгое время почувствовала прилив оптимизма. К ней начало возвращаться ее обычное бодрое состояние духа. Конечно, теперь, когда обнаружена тайная галерея, проблему с визитером можно будет легко решить. Вполне вероятно, что это кто-то из слуг.Они еще продолжали завтракать, когда в холле раздались тяжелые шаги. В комнату вошел Арман, принеся с собой чувство беспокойства и смятения.– Отец, мне нужно с вами поговорить, – произнес он без всякого вступления.Вместе с Арманом в комнату ворвалась утренняя прохлада, от него пахло дымом костра и конской сбруей. Ребекка вдруг почувствовала ужасное смущение, вернее, даже стыд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106